Часть VI.                         "Жертва Молоху".           "Разделившийся в себе"          Старейшины племён образовали сильную оппозицию Иерусалиму. Её вожди хотели, чтобы наследник Ровоам (Рехабеам) явился на их сходку в Сихем и там выслушал их условия. Ровоам вынужден был пойти на переговоры; северяне потребовали от него смягчения налогов и барщины. Но царь, под влиянием своих молодых советников, отвечал угрозами…    В это время в Сихеме появился Иеровоам, спешно прибывший из Египта. Северяне единодушно провозгласили его царём. Чиновник Ровоама, который был послан к восставшим, был встречен градом камней. Ровоам едва успел бежать из Сихема и запереться в Иерусалиме. Единству Израильского царства был положен конец. Это произошло в 922 году. Область, управляемая династиией Давида, сузилась до размеров колена Иудейского.     Э. Светлов. "Магизм и единобожие", с. 451.          Разделение царств столь явно знаменует ослабление Израиля, что Египет немедленно заявляет претензию на действительное господство над Ханааном...    …фараон Шошенк совершает набег на Иудею, а по некоторым сведениям и на Израиль; он предаёт разграблению Иерусалим и увозит все сокровища храма, накопленные Соломоном, и прежде всего его роскошные золотые щиты. Надпись на памятнике, поставленном Шошенком в Карнакском храме в честь этого похода, даёт возможность заключить, что Шошенк преследовал не одну лишь цель – унизить Иерусалим или оказать поддержку своему прежнему другу Иеровоаму. В этой надписи перечисляются названия целого ряда покорённых египтянами местностей, входивших в состав территории царства Иеровоама.    ...Преемником Рехабеама был сын его Абия. Царствование его, продолжавшееся три года (920-917 до н.э.)[сноска 1], протекало в бесплодной борьбе с Иеровоамом.    ...После ранней смерти Абии преемником его становится сын его Аса... (917 г. до н.э.). В религиозном отношении он обнаруживал больше рвения к чистому культу Иагве, чем его отец и дед. Даже на высотах он допускал почитание одного только Иагве. Он изгнал проникших в Иудейское царство "кадеш", т.е. женщин, проституировавших в честь культа Астарты, а с ними вместе и самое поклонение этой богине; боролся также и с другими чужеземными культами. О размере влияния этих чуждых культов и о решительности мер, принятых против них, можно судить по тому, что Аса не остановился перед лишением своей матери принадлежавших ей, как царице-матери, особых привилегий, за ревностное участие её в чужеземных культах. По библейскому рассказу, она воздвигла богине Ашере "чудище", которое Аса изрубил и сжёг у потока Кидрона. Храму же Иагве Аса уделял усиленное внимание, обогащая его дарами и приношениями.     История еврейского народа», том I, с. 335-338.          ...обязан король проявлять почтение к изучающим Тору, и когда входят к нему Санедрин и мудрецы Израиля, должен встать перед ними и усадить их рядом с собой. Так поступал Аса, король Иудеи: даже перед учеником мудрецов он вставал со своего трона и целовал его, и называл его "учитель мой" и "господин мой".     Рамбам (Рабейну Моше бен Маймон). "Мишне Тора". "Законы о королях, их войнах и Короле Мошиахе". Глава 2. (Цит. по:) Интернет https://www.moshiach.ru/rambam?number=1007          В Гемаре разъясняется, что если предки царя не оставили ему свитка Торы, он обязан написать два - как сказано (Дварим, 17:18).     "...И напишет себе список ("мишне") с Торы этой". Слово "мишне" (дословно "двойник") подразумевает 2 (Раши). Это значит: есть заповедь, накладывающая на каждого еврея обязанность написать себе свиток Торы - как сказано (Дварим, 31:19): "А теперь напишите себе эту песнь". Царь же отличается от любого другого еврея тем, что пишет себе два свитка Торы: один хранится в его сокровищнице, а другой - постоянно при нём.     "Талмуд, трактат "Сангедрин", глава вторая, мишна четвёртая" (Цит. по изданию:) "Мишна. Трактат "Сангедрин" [комментарии раби Пинхаса Кегати; перевод с иврита Йегуды Векслера]. Иерусалим, "Амана", 2003, с. 47.          Учил р. Хия:     - Рядом с тем, кто изучает Тору ночью, находится Шехина, ведь сказано: "Вставай, вставай в ночи в начале каждой стражи, как воду изливай сердце своё перед Господом (Плач 2:19).     Вавилонский Талмуд, 32Б. (Цит. по изданию:) "Вавилонский Талмуд. Антология Аггады с толкованиями раввина Адина Эвен-Исраэля (Штейнзальца)", том III. Иерусалим-Москва, Институт изучения иудаизма в СНГ, Израильский институт талмудических публикаций, 2008, с. 188-196.          Хотя заповедано учиться днём и ночью, большую часть своей мудрости человек приобретает ночью; поэтому тот, кто хочет удостоиться венца Торы, должен посвятить этому все вечера и ни один из них не потерять на сон, или еду, или питьё, или разговор, и тому подобное, а заниматься лишь изучением Торы и мудрыми беседами.     Сказали мудрецы, что "гумно" Торы - ночь, как сказано: "Встань, воспой ночью (Эйха 2:19) [игра слов: на иврите "горен" гумно и "рон" - пение - похожие слова. Примечание переводчика]. И на каждого, кто ночью занимается Торой, днём изливается милосердие...     И каждый дом, в котором ночью не слышны слова Торы, пожирает огонь.     Рамбам. "Мишне Тора". Книга первая или "Книга Знаний". Законы изучения Торы. Глава третья, п. 3.15. (Цит. по изданию:) Рамбам. "Мишне Тора". Часть 1. "Книга Знаний". Израиль, перевод Шошаны Бродской по изданию "МТР" (компьютерная версия) на правах рукописи, с. 64.          Иеровоам I (922 – 901 г.г. до н.э.) оказался во главе царства по размерам гораздо большего, чем Иудея, и где сосредоточивалось основное крестьянское население. Здесь были наиболее прочные староханаанские традиции.    ...Здесь жила основная часть хананеев. Управлять этой разнородной и строптивой массой было нелегко. Дух независимости, который послужил отделению от дома Давидова, мог пошатнуть любой трон.    …Иеровоам I понимал, что... [Иерусалимский храм] ...угрожает его престижу, и решил ослабить привлекательность иудейской столицы сооружением собственного храма. Выбор его пал на Вефиль. Здесь издревле было ханаанское святилище. Говорили, что сам патриарх Иаков называл это место "домом Божиим" и приносил здесь жертвы. Вефильский храм был установлен на высоком холме и перед ним сооружён большой жертвенник. Знаком присутствия Божества здесь были уже не херувимы, как в храме Иерусалимском, а священный бык.    Таким выбором царь, очевидно, шёл навстречу старой склонности северных колен к этому символу. Для простого народа он уже вскоре стал образом Самого Ягве. О нём говорили: "это Бог наш, который вывел нас из земли Египетской". Уступив языческим инстинктам толпы, Иеровоам низвёл ягвизм на уровень примитивной языческой религии. Деревянный бык, покрытый листовым золотом, превратился в настоящего идола, которому оказывались божеские почести.    Кроме царского святилища Иеровоам учредил и второе – в Дане, на северной окраине подвластных ему земель. Ещё в смутную эпоху судей здесь был построен храм с изображением Ягве. Теперь вместо изображения Иеровоам приказал установить в Дане священного быка, такого же, как в Вефиле.    Для новых храмов был назначен штат жрецов и установлены праздники, чтобы отвлечь паломников от Иерусалима. Народ приводил во дворы храмов жертвенных животных, и после совершения обрядов, начинался весёлый пир "перед лицом Ягве". Эти торжества мало чем отличались от ритуальных трапез язычников. Но мало этого: царь стал, вероятно считаясь с местными ханаанскими обычаями, покровительствовать некоторым старым культам.     Э. Светлов. "Магизм и единобожие", с. 453-454.                    "Иеровоам I и Ровоам     (Рехабеам)"               Династия Иеровоама пресеклась уже на его сыне и преемнике Надабе, убитом после двухлетнего царствования Башей бен Ахия из колена Иссахара во время осады филистимского города Гиббетона. Баша был, вероятно, одним из полководцев Надаба, так что последний, несомненно, пал жертвой военного мятежа. Баша овладевает престолом и для укрепления своего положения истребляет весь род Иеровоама. Баша правил двадцать четыре года (914 – 890 г.г. до н.э.) [сноска 2].    В борьбе против тогдашнего иудейского царства Асы он проявляет энергию и военную доблесть, и не его вина, если ему пришлось отступить, не достигнув намеченной цели.    …Баша не погибает от меча убийцы. Он один из немногих царей израильских умерших естественной смертью.     "История еврейского народа", том I, с. 343.          Сын Баши Элла, после двухлетнего царствования падет жертвой заговора. Положение страны при нём снова ухудшилось, и в этом корень создавшегося против него озлобления.    …Войско провозглашает Омри [сноска 3] (начальника боевых колесниц) царём…     Там же.          ...Мы не знаем, платил ли Омри дань ассирийцам и не достиг ли он трона при их поддержке, - библейские повествования, чрезвычайно краткие, ничего не говорят об этом. То или другое соприкосновение между Омри и Ассирией, во всяком случае имело место. Это подтверждается тем, что ассирийские надписи, даже относящиеся к значительно более позднему времени, называют народ израильский просто "домом Омри", а царя его "сыном Омри".     "История еврейского народа", том I, с. 347                    "Царь Омри".                   Омри купил землю на вершине холма близ Сихема и построил там крепость Шомрон или Самарию. Она стала новой столицей Эфраимского царства, способной выдержать длительную осаду. Это была разумная мера, т. к. на востоке впервые появилась ассирийская армия…     Э. Светлов. "Магизм и единобожие", с. 455.          B надписи моабитского царя Меши Омри изображается храбрым и победоносным военачальником. Согласно этой надписи, именно Омри удалось подчинить Израилю моабитян, пользовавшихся довольно долгое время независимостью. В частности, Меша приписывает Омри завоевание области Медебы, которая и остаётся на долгое время в обладании Израиля; расположенная несколько южнее область вокруг Атарот никогда не выходила из подчинения Израилю. Надпись Меши гласит: "Омри, царь Израильский, долгое время угнетал моабитян, ибо Кемош был разгневан на свою страну…"     "История еврейского народа", том I, с. 349-350.          ...[в 923 - 731 гг. до н.э.] Иегова подвергся жестоким преследованиям со стороны поклонников Ваала (финикийских идолопоклонников). После двадцатилетней борьбы (к 880 г. до н.э.) Иегова победил, а культ Ваала был запрещён.     Виктор Феллер. "Эскиз еврейской истории". (Цит. по): Интернет. http://samlib.ru/f/feller_wiktor_walentinowich/evrei.shtml          [в Иудее] ...Сыном и наследником того Асы, который призвал из Дамаска арамеян на помощь против своих братьев из Израиля, был Иошафат (876-851 г.г. до н.э.) [сноска 4].     Там же, с. 368.          ...После двадцатилетнего царствования Омри сменяет сын его Ахаб. Подробные и отчасти весьма важные сведения об Ахабе, правившем двадцать два года (877-855 г.г. до н.э.), мы находим не только в библейских книгах: ассирийские надписи и надпись моабитского царя Меши также повествуют о нём.     Там же, с. 351.          ...Ахаб положил конец многолетней борьбе с иудейским царством. ...Заключённый между обоими царствами мир скрепляется родственным союзом между царствующими домами, и сын Иошафата Иорам, берёт себе в жёны Аталию, дочь Ахаба.    …Возможно, что между Израилем и Тиром состоялось соглашение, аналогичное соглашению, заключённому между Израилем и Иудой, на случай неизбежного – рано или поздно - разрыва с Дамаском. Основой этого соглашения был, надо думать, принцип открытых дверей во взаимных торговых сношениях.     Там же, с. 351-353.          ...Ахаб [роднится с царём Тира Этбаалом], вступая в брак с его дочерью Изебель...    …Чтобы царица могла и в новом отечестве поклоняться родным богам, Ваалу Тира (Мелькарту) был воздвигнут в Самарии храм, отличавшийся, по видимому, значительными размерами. В храме этом, в соответствии с ханаанейско-финикийским культом, имелись, конечно, массебы и изображения Ашеры; многочисленное жреческое сословие совершает культ финикийского бога, ревностнейшей поборницей которого является сама царица – финикиянка, Изебель. Но сам Ахаб, при всей своей терпимости и даже расположении к культу Ваала, не только не отступил от Иагве, но заботился о почитании его среди своей семьи, а также, по всей вероятности, во всём государстве.     Там же, с. 353-354.          Но Иезавель имела широкие планы и активно способствовала распространению в Израиле своей религии.    …многие обряды Мелькартовой религии сопровождались захватывающими плясками и иступлёнными вакханалиями, манившими, как запретный плод. Символом Мелькарта был священный бык, образ привычный для израильтян, хотя иногда Ваала изображали в виде бородатого длинноволосого воина с мечём и молнией в руках и рогатым шлемом на голове…    …Зараза постепенно стала распространяться в Самарии и за её пределами; уже не только финикийцы, но и сами израильтяне участвовали в поклонении Мелькарту. Впрочем, всё это, кажется, мало смущало придворных "пророков Ягве", которые безропотно делили с жрецами Ваала царские милости.     Э. Светлов. «Магизм и единобожие», с. 457-459.          Однако, с какой бы быстротой ни распространялась языческая эпидемия, оппозиция созрела не менее быстро. Центром её был клан рихавитов, которые, подобно назореям, не только строго держались веры в Ягве, но и частично отрицали всю ханаанскую цивилизацию. В знак протеста они отказывались от вина, жили в шатрах, не обрабатывали земли. Эта попытка остаться вольными пастухами в земледельческой стране были формой пассивного сопротивления тлетворному влиянию языческой цивилизации.    Но этим сопротивление не ограничивалось. Вновь появились общины пророков, именовавшихся как и встарь "Бене-ха-Небиим", Сынами пророческими. Члены общин ставили своей задачей ниспровержение Мелькарта и восстановление чистоты веры. Подробности их борьбы неизвестны. Вероятно, эти "люди Божии" ходили по городам и весям, проповедуя против языческой веры, громя отступников и колеблющихся. Этот "крестовый поход" был вскоре пресечён царицей. Она приказала схватить и казнить бунтовщиков, а алтари Ягве, сооружённые ими, разрушить. Только некоторые из пророков были спасены богобоязненным царедворцем Авдием, который скрыл их и тайно снабжал продовольствием в горах.    Но Иезавель не достигла главного: не был схвачен вождь мятежников Илья Фесвитянин.    Жизнь и деятельность этого необычного человека – какая-то непрерывная цепь загадок. Он пришёл с Востока, с границ пустыни. Никто не знал, откуда он появлялся и где проводил большую часть времени. С непостижимой быстротой переходил он с места на место. Тщетно искали его слуги царицы - он оставался неуловимым…    Вид его поражал с первого взгляда: смуглое лицо, обрамлённое косматой гривой волос, простая пастушеская власяница; движения его стремительны, он резок, импульсивен, весь в порыве, в огне и буре.    Его имя означает "мой Бог–Ягве"…    …Когда Иезавели удалось расправиться со всеми поборниками Бога Израилева, он выступил один против царицы и царя, против Ваала и соблазнённого народа.     Там же, с. 459-460.                    Даниэле да     Вольтерра.      "Пророк Илия".               ...Позднейшие пророки оставили после себя книги, но от Илии же до нас дошли лишь отдельные изречения. Те жили общей жизнью среди своего народа, Илия всегда появлялся внезапно, словно молния, его слова и дела неожиданны. Но всё это – незначительные различия. По существу же, Илия есть лишь первый по времени из всех пророков, и все позднейшие пророки продолжают начатое им дело.     "История еврейского народа", том I, с. 355.          ...Книга Царей сообщает о жестокой вражде, разгоревшейся между Израилем и Дамаском в конце царствования Ахаба, а быть может и раньше. Сирийцы совершили поход на Самарию; израильтянам удаётся, однако, отбить нападение врагов. Год спустя войска Бен-Гадада вновь вторгаются в страну и вновь терпят поражение; Сам Бен-Гадад попадает в плен, но Ахаб великодушно дарует ему свободу. Через три года между Израилем и Дамаском вновь возгорается война, во время которой и погибает Ахаб.     Там же, с. 459-460.          ...После его гибели на престол вступил Охозия (850 – 849 г.г. до н.э.)[сноска 5], при котором фактически продолжала править Иезавель. Книга Царств говорит, что он "служил Ваалу и поклонялся ему". Кроме Ваала Мелькарта Охозия почитал филистимского Ваала-Зебуба и во время болезни посылал вопрошать оракул этого божетва. Существует сказание о том, как Илия встретил посланников Охозии и предсказал царю смерть в наказание за его измену Богу Израилеву.     Э. Светлов. "Магизм и единобожие", с. 469.                                       ...Ахазия, вскоре после вступления своего на престол, стал жертвой несчастного случая: упав из окна верхнего этажа своего дворца, он получил столь тяжкие повреждения, что вскоре умер, пробыв на престоле всего два года.    …Ахазию сменил на престоле его младший брат Иорам, управлявший страной… двенадцать лет (854 – 842 г. г. до н.э.).     "История еврейского народа", том I с. 363.          [В Иудее]...Преемником Иошафата был сын его Иорам (царствовал в 851 – 843 г.г. до н.э.). По жене своей, принцессе самарийской он приходился зятем Ахабу. Поэтому вполне правдоподобно сообщение книги царей, что Иорам покровительствовал и в пределах своего государства введённому Ахабом в Самарии чужеземному культу тирского Ваала, которому служила его супруга Аталия. В делах внешней политики Иорам успеха не имел.    …[ввиду отделения эдомитян и жителей других областей] границы иудейского царства значительно сужаются. Иорам пережил ещё немало неудач и умер, наконец, после долгой и тяжёлой болезни. Его сменяет на престоле его сын Ахазия, от Аталии. Правление его продолжалось всего год. (843-842 г.г. до н.э.).     Там же, с. 369-370.          Шёл 842 год Царь Иорам осаждал заиорданский город Рамот, захваченный сирийцами. Во время перестрелок он был ранен и уехал в город Изреель залечивать рану. Однако, осады Иорам не снял, желая во что бы то ни стало отвоевать крепость. Вместе с Иорамом уехал и его племянник и союзник Ахазия, царь Иудеи. Этот отъезд обоих царей из военного лагеря был легкомыслием за которое они дорого поплатились.     Командование войском принял Иегу, старый военачальник, служивший ещё при Ахаве. Когда цари покинули стан, к Иегу явился неизвестный юноша и потребовал свидания с ним наедине. Беседа длилась недолго; незнакомец вскоре выбежал из палатки и скрылся. Встревоженные товарищи окружили Иегу: "Что говорил тебе этот сумасшедший?" Тот некоторое время колебался, но наконец объявил, что юноша возлил ему на голову чашу елея и помазал царём над Израилем: "сумасшедший" оказался одним из Сынов Пророческих, посланцем Елисея…    Замешательство, вызванное этим признанием, было недолгим; опомнившись военачальники постелили свои одежды под ноги избранника, а вскоре уже по всему стану тревожно завывали трубы и разносился крик: "Да здравствует царь Иегу!"    …После провозглашения Иегу царём события стали разворачиваться с необыкновенной стремительностью. Узурпатор дал приказ задерживать всякого, кто мог бы передать вести о мятеже царю, а сам вскочил на коня и, окружённый отрядом приспешников помчался на запад в Изреель. Он переправился через Иордан и, покрыв почти без остановок около пятидесяти километров, вскоре уже приближался к цели.    Караульный на изреельской стене ещё издали увидел столб пыли, поднятой несущимся отрядом. Он поспешил к царю, и Иорам приказал выслать всадника навстречу: ему не терпелось узнать, с какой вестью едет отряд. Но посланный не вернулся, как не вернулся и второй, отправленный вдогонку. Между тем дозорный уже догадался, что во главе отряда едет Иегу; он узнал его по неистовой быстроте, с какой тот гнал лошадь.    Царь решил, что в лагере что-то стряслось и, не подозревая заговора, сел в свою колесницу и выехал из ворот; за ним, тоже на колеснице, поспешил и Ахазия Иудейский.    По роковому совпадению царь встретился с мятежниками близ виноградника Набота. "Мир ли, Иегу?" - в тревоге спросил он. "Какой мир, - грубо ответил тот, - при распутстве матери твоей Иезавели и её волхвованиях?"    Иорам по тону ответа мгновенно понял, что произошло; он хлеснул коней и бросился назад в крепость, крича своему союзнику: "Измена Ахазия!" Но тут его сразила метко пущенная стрела Иегу, и тело царя повисло на колеснице. Вождь заговорщиков приказал бросить его на земле Набота в знак совершонного мщения, а сам устремился в погоню за иудейским царём. Как член семьи Ахава, тот также был обречён. Солдаты долго преследовали Ахазию и, хотя он скрылся от них, успели смертельно ранить его. В Иерусалим царя привезли уже мёртвым.     Э. Светлов. "Вестники Царства Божия (Библейские пророки от Амоса до Реставрации VIII-IV в.в. до н.э. )". Брюссель, издательство "Жизнь с Богом", 1986, с. 41-43. [Далее: Э. Светлов. "Вестники Царства Божия", с указ. стр.                                       ...Внезапная гибель Ахазии в столь раннем возрасте сразу лишила мать его Аталию всех почестей и влияния, принадлежавших ей в качестве царицы-матери. Но дочь гордой Изебель не хотела добровольно сойти со сцены. Правда, путь к сохранению власти шёл по трупам её собственных внуков и других родственников; но это не могло остановить честолюбивой царицы. Аталия предаёт смерти всех принцев дома Давидова и сама занимает освободившийся таким образом трон царей иудейских. Мы видим здесь единственный случай, когда на престоле еврейского царства восседает женщина: Аталия удерживалась на нём шесть лет (843 -836 г.г. до н.э.).     "История еврейского народа", том I, с. 370.          ...Иегу вступил в Изреель. Он не встретил никакого сопротивления; армия была далеко и к тому же подчинялась ему. Народ не собирался вступаться за непопулярный дом Ахава.    Иезавели уже донесли о гибели сына. Она поняла, что всё кончено, и, надев свои лучшие одежды, подвела глаза, украсила волосы и стала у окна. Когда Иегу въехал во двор, она встретила его насмешками и назвала "убийцей господина своего". "Кто за меня?" - крикнул рассвирепевший Иегу и, увидев в окне евухов царицы, дал им знак. Слуги столкнули свою госпожу вниз, и Иезавель замертво упала под копыта коней. Мятежники же вошли во дворец полными хозяевами и устроили пир в честь своей победы.    Однако, переворот не мог считаться завершённым, пока были живы многочисленные дети Ахава от разных жён. Однажды вступив на кровавую дорогу, Иегу начинает действовать с беспощадностью дикаря. Он шлёт в Самарию письма воспитателям царевичей, предлагая им прислать в Изреель их головы. Те в страхе исполняют бесчеловечный приказ. Самария парализована, Изреель замер… История старая как мир: новый властелин оказался хуже прежнего!     Э. Светлов. "Вестники Царства Божия", с. 43.          ...Можно предположить, что и сам Елисей разочаровался в своём избраннике. Во всяком случае, хотя он и пережил всё двадцативосьмилетнее царствование Иегу, мы больше ничего не слышим о связях нового царя с помазавшим его пророком…    …После переворота Иегу стало очевидным, что свержение дома Ахава ещё не означало пришествие Ягве к Своему народу. Постепенно представление о Дне Господнем приняло иные очертания. Его стали мыслить как грядущее исполнение пророчеств в виде внешнего торжества Израиля среди народов и царств.     Там же, с. 45.          ...вряд ли мы ошибёмся если предположим, что во время похода Салманассара в 842 году до н.э. Израиль ещё был под непосредственным впечатлением тех ужасных кровавых деяний, которыми Иегу проложил себе путь к престолу. Воцарение Иегу состоялось, по всей вероятности, лишь незадолго до начала ассирийского похода.    Тем опаснее была для Иегу неудача, постигшая Салманассара в походе против Дамаска. Ассирии не удалось покорить его; Хазаэль отстоял свою независимость как на этот раз, так и при вторичном нападении Салманассара, в 839 году до н.э. Ассирийские войска были вынуждены отступить от стен Дамаска. Естественным последствием освобождения Дамаска от ассирийцев было- в связи с предшествующей политикой Израиля – ожесточение и гнев победителей Ассирии против Израиля.    …в руки сирийцев попало всё Заиорданье вплоть до Артона. Более чем вероятно, что вслед за отступлением ассирийских войск из-под стен Дамаска начался ряд карательных набегов Хазаэля на страну Иегу.     «История еврейского народа», том I, с. 374-375.          [В Иудее] ...Принцессе Иошебе, сестре царя Ахазии, удалось спасти его малолетнего сына Иоаша от кровавой бани, устроенной царицей Аталией. В течение шести лет мальчика скрывают в храме, у главного жреца Иояды, женой которого была принцесса Иошеба. В седьмой год царствования Аталии Иояда решает, что наступила пора перейти к открытым действиям. Он посвящает в свои замыслы начальников дворцовой стражи. План действий его основывается на том, что одна часть царской стражи охраняет храм, а другая дворец, и что по субботам они сменяют друг друга. Таким образом, оказывается возможным оставить в субботу дворец на небольшой промежуток времени совершенно без охраны и сосредоточить всю стражу в храме. В одну из суббот Иояда, пользуясь благоприятной случайностью присутствия всей стражи в храме, неожиданно представляет ей молодого Иоаша, как законного иудейского царя, и приводит стражу к присяге на верность ему. После этого Иоаша ведут во дворец и сажают на трон, Аталию же, застигнутую врасплох, убивают. Затем Иояда берёт с народа клятвенное обещание служить одному Иагве, разрушает алтарь Ваала и предаёт смерти жреца его Маттана. [Иаш вступил на престол в 836 г.].    …в начале он уже в силу своего малолетства должен был находиться под опекой своего дяди. Конечно, в эти годы он был особенно предан культу Иагве и идеалам жреческого сословия. Однако и позже он не переставал уделять храму особое внимание.    После переворота, по причинам, о которых умалчивает книга Царей и которые лишь вскользь намечаются в книге Хроник (cноска 6) здание храма нуждалось в ремонте. Иоаш издаёт распоряжение, согласно которому все деньги, поступающие в храмовую кассу, переходят в распоряжение жрецов, обязанных из этих доходов покрывать издержки по ремонту храма.    По истечении некоторого времени обнаружилось, что жрецы издержали все доходы на личные потребности, совершенно пренебрегая взятыми на себя обязательствами. Тогда Иоаш издал новый указ: пожертвования народа на нужды храма идут уже не в руки жрецов, а поступают в особый денежный ящик, выставляемый у входа в храм и опорожняемый царским казначеем; все деньги последний передаёт мастерам, на которых возложена обязанность исправлять храмовое здание.     "История еврейского народа", том I, с. 370-371.          ...[В Израиле с 814 по 797 г. до н. э.] царствует сын Иегу Иоахаз.    …При Хазаэле ( правителе Дамаска) Иоахаз терпит жестокое унижение и вынужден согласиться на ограничение численности своего войска всего 50 всадниками, 10 боевыми колесницами и 10000 пеших воинов.      Там же, с. 375.          [В Иудее]...Соглано книге Царей Иоаш вплоть до 23 года своего царствования проявляет величайшее рвение к культу Иагве и заботливое внимание к его храму. Тем неожиданнее Звучит сообщение Хроник об отпадении его в более поздний период царствования от религии Иагве. После смерти Иояды Иоаш будто бы впал в идолопоклонство и даже велел казнить сына Иояды, Захарию, осмелившегося осудить нечестие царя. Несомненно, что тут мы имеем дело с обычным приёмом хрониста, стремившегося как-нибудь согласовать благочестивую роль Иоаша с его печальным концом.    Вполне обоснованным представляется другое сведение, а именно о нашествии сирийцев, от которого Иудее пришлось немало пострадать. Это нападение сирийцев находится в несомненной связи с целым рядом притеснений, которые приходится в ту же эпоху терпеть от сирийцев и северному царству; самый же ход борьбы иудейского царства со своим новым противником ясно свидетельствует о глубоком упадке, переживаемом Иудеей.    …Иоаш падает жертвой заговора, о котором ничего достоверного не известно…    …Иоаша сменяет на троне сын его Амация (796-782 г.г. до н.э.) он предаёт казни убийц своего отца и при этом едва ли не первый порывает с тем древним принципом родового права, согласно которому смерти подлежит не только сам убийца, но вместе с ним и весь его род. В этом нужно усмотреть яркое проявление духа времени, смягчившего нравы, и появление новых более высоких принципов общественных отношений.    …мы усматриваем новое усилие Иуды в том, что Амации удалось вновь подчинить себе эдомитян, отпавших было после смерти Иошафата.    …Эти успехи не спасли, однако, Амацию от плачевной участи его отца. Против него составляется заговор; Амация вынужден бежать в Лахиш, но жители Лахиша выдают его заговорщикам, которые лишают его жизни.      Там же, с. 371-372.          ...[В Израиле] ...возобновление при Ададнираре IV походов ассирийцев против Сирии, бесспорно, развязало руки Израилю. Ассирийский царь подступает к Дамаску и заставляет царя дамасского платить ему дань. В связи с этим мы должны поставить успешную борьбу преемника Иоахаза, Иоаша (797 - 781 г.г. до н.э.) с Сирией.    …Царь иудейский Амация (с 796 года), по-видимому, недружелюбно взирал на освобождение северного царства от арамейского ига. К тому же успех, сопровождавший Амацию в его начинаниях, развил в нём самонадеянность. И вот он порывает с мирной традицией, нерушимо соблюдавшейся в течении более чем века во взаимных отношениях между обоими царствами. Амация желал войны и вызвал её. Тогда войска Иоаша вторгаются в Иудею; при Бет-Шемеше. Амация терпит жестокое поражение и попадает в плен. Иерусалим отворяет ворота победителю и подвергается разграблению.    ...Ещё больше покровительствовала судьба сыну Иоаша, Иеровоаму II. Его царствование, продолжавшееся по Книге Царей 41 год (781-740 г.г. до н.э.), являлось, по-видимому, периодом давно невиданного в Израиле блеска. Кратко, но многозначительно сообщение Книги Царей: "он восстановил границу Израиля от входа в Хамат до Моря Пустыни" (сноска 7).     Там же, с. 376-377.          ...Филон из Библа цитирует финикийского жреца Санхуниатона, на которого ссылались и другие авторы, и сообщает что, когда при землетрясении обрушились колонны храма Мелькарта в Тире, Санхуниатон скопировал с них древние надписи.    Евсевий, епископ Кесарийский, в 314 году н.э. обнаружил труды Филона из Библа и описал их в своём сочинении. Многое из сведений, приводимых финикийским автором (особенно в том, что касалось мифологии и религии), показалось современникам епископа недостоверным.    Во главе ханаанского пантеона стоял бог Эл. Супругой его считалась Ашера; эта богиня также упоминается в Библии. Эл женился на трёх своих сёстрах, одной из которых была Астарта. Её имя часто встречается в Ветхом Завете (Суд. 10:6 и др.). Эл убил своего брата и своего родного сына; дочери своей он отрезал голову, отца оскопил; более того, он оскопил сам себя и заставил своих товарищей поступить так же.    …в Ханаане тех дней культ чувственности считался формой служения богам. Торгующие своим телом мужчины и женщины именовались "священными" служителями религии, а вознаграждение за их услуги пополняло храмовую казну как "жертвоприношение божеству".     Вернер Келлер. "Библия как история", с. 312.          Формы поклонения [богине плодородия] распространялись в Ханаане на повседневную жизнь. Под каждым домом в Угарите археологи обнаружили усыпальницу, где жители хоронили своих предков. Внутрь усыпальницы вели глиняные трубки с воронкообразным входом; по этим трубкам к покойникам поступали жертвы – вода, вино, масло, мясо и кровь жертвенных животных. Культ плодородия не стеснялся даже тревожить ушедших из жизни. Ведущие в гробницы воронки не позволяют усомниться в этом выводе. Они украшены соответствующими символами.    …В ритуалах плодородия значительную роль играла мандрагора. Мясистым корням этого растения ханаанеи и финикийцы приписывали способность умножать детородную силу. Считалось, что они разжигают любовную страсть и исцеляют от бесплодия.    Астарта и Анат, богини плодородия и войны, отличались свирепым, лютым нравом. Угаритский эпос о Баале так изображает богиню Анат: "Мощью своей она сокрушила жителей городов, истребила народ морских побережий, уничтожила людей востока. Она согнала людей в свой храм и заперла двери, чтобы ни один не смог спастись. Она метала стулья в молодых, столы в воинов, скамьи для ног – в могучих мужей". "Она по колено, по шею омылась в крови. Головы людей лежали у ног её, руки людей летали над нею, словно саранча. Она повесила себе на шею связку из голов своих врагов, как ожерелье, руки их она подвесила к своему поясу. Печень её разбухла от смеха, сердце её преисполнилось радости, печень Анат была полна восторга". "Удовлетворившись, она омыла руки в потоках человеческой крови, прежде чем возвратиться к другим делам".    Анат считалась супругой и сестрой Баала – бога громовержца. Символ Баала – голова быка.     Там же, с. 314-315.          Соломон не только позволил устроить "высоты" для этих богов на Масличной горе (4 Цар. 23 : 13), но и лично принимал участие в языческих обрядах. Его примеру следовали почти все позднейшие правители Израиля и Иудеи. Даже царь Израиля Ииуй (842/1 - 815/4 до н.э.), жестокий фанатик, учинивший массовое истребление служителей Баала (4 Цар. 10:18-28), несмотря на это сам практиковал осуждаемый Библией культ (4 Цар. 10 : 29).    Сыны Израиля хранили в своих домах статуэтки, изображавшие обнажённую Астарту. Даже в окрестностях храма Соломона в Иерусалиме археолог Кэтлин М. Кеньон откопала помещение, культовые колонны которого свидетельствуют о совершении здесь языческих ритуалов. Таким образом народная религия сынов Израиля в действительности отличалась от той, какой хотели бы видеть её авторы Библии. И сама Библия неоднократно на это намекает.    ...И напротив, среди соседних с Израилем народов, которых Библия столь часто подвергает суровому осуждению, встречаются восхитительные олицетворения нравственных принципов. Ханааниты были знакомы с "библейским" понятием Царства Божия, авторство которого, следовательно, нельзя приписывать создателям Библии.     Там же, с. 317.          ...В Эфраиме, очевидно, существовало своё предание, которое было записано, как полагают при Иеровоаме II (786 – 746 г.г. до н.э.). Некоторые думают, что эта "вторая священная история" или Элогист (Е) являлась лишь обработкой ягвиста. Но элогвистическое предание имеет свои ярко выраженные особенности, как в языке, так и в содержании. Оно употребляет название Хорив вместо Синай, амориты – вместо хананеи. Имя Божие Элогим оно предпочитает имени Ягве.     Э. Светлов. "Магизм и единобожие", с. 501.          Элогим (иногда Эль или Элах), русское "Бог" - первое из трёх главных имён Божества – существительное, составленное из слов Эль – сила, или Сильный, и Элоах – клясться, связывать себя клятвою. Имя Элохим говорит о верности Бога. Подразумеваемое в имени единство и вместе с тем множество подтверждается в Быт 3 : 22. Таким образом в слове Элохим как бы скрыта Троица...     Примечания пастора Ч.И. Скоуфилда к английскому изданию Библии (1909 года). (Цит по:) Библия. М., Издательство Всесоюзного Совета евангельских христиан баптистов, 1988, с.9.          ...по первой главе книги Бытие, не бог в единственном числе создавал мир, а боги. В древнееврейском подлиннике Библии говорится не об эле или элоха (или элоах) [единственное число], а об элохим [множественное число].    …после грехопадения Адама и Евы бог в Ветхом завете говорит: "Адам стал как один из нас, зная добро и зло (Бытие, 3 : 22). Бог сам признаёт таким образом, что кроме него существует ещё кто-то, равный ему. Мест Ветхого завета, в котором слово "элохим" фигурирует в качестве ясно выраженного множественного числа богов, можно привести много.    Русский перевод даёт искажённое представление о том, что сказано в древнееврейском подлиннике, употребляя вместо множественного – "боги" единственное "бог". Так, рассказывая, что народ потребовал от Аарона сделать богов для поклонения, переводчик заменяет элохим "богом" (Исход, 32 : 1). К такому приёму он обращается неоднократно. В Псалтыри, например, говорится: "Есть элохим, судящие землю" (57 : 12). А в русском тексте сказано: "Есть бог, судящий на земле". Что здест элохим, безусловно, означает богов, а не бога, подчёркивается тем, что они именуются тут же "судьями" во множественном числе – "шофтим". В некоторых случаях фальсификация осуществляется при помощи замены слова "боги" словом "ангелы"…     А. И. Крывелев. "Библия: историко-критический анализ", с. 64-65.          В еврейском тексте книги Второзакония и Псалтыри языческие боги называются "шедим". Значение этого еврейского термина в науке с точностью не определено. Истолкователи Библии не пришли ни к чему определённому даже в указании его филологического значения, не говоря о внутреннем предметном значении, которое поставляется ими в зависимость от филологического. Одни производя это слово от "шадад" = "опустошать", хотят видеть в нём синоним dii destructores = "боги-губители (Витринга). Другие (Кнобель) понимают его в том же значении (Verderber, d. i. Schadliche Wesen), но производят от корня "шуд" = "шадад" (Ис. 91, 6 по еврейской Библии). Согласно с большинством филологов и библеистов (Гезениус, Эвальд и другие) в новейшее время слово "шед" = "господин" стали понимать, как причастную форму от sud "шуд", сродного sadad "шадад" = превосходить силой, осиливать, насиловать, в арабском языке - господствовать, а множественную форму "шедим" = "господа", как общее название языческих богов. Такое понимание должно признать наиболее вероятным. Вероятность его может быть доказана из анализа 17 ст. 32 гл. книги Второзакония.     Михаил Пальмов. "Идолопоклонство у древних евреев". Спб., 1897, с. 38. [Далее: М. Пальмов. "Идолопоклонство у древних евреев", с указ. стр.]          "Книга Мёртвых" указывает на представления жреческой мудрости, которая видела в Осирисе существо, находимое в самой человеческой душе...    …к вечному началу человека, в недрах вечного миропорядка, обращаются как к Осирису. После обозначения его как Осириса произносится личное имя данного лица . И человек, соединяющийся с вечным мировым порядком, сам себя именует также "Осирисом": "Я есмь Осирис N".     ...Бытие Осириса есть лишь совершенная ступень в развитии человеческого бытия. Вполне понятно, что судящий в недрах мирового порядка Осирис есть никто иной, как совершенный человек. Межу бытием человеческим и бытием божественным разница в степени и в числе...     Рудольф Штайнер. "Христианство как мистический факт и мистерии древности". Ереван, "Ной", 1991, с. 78-79.          ...Имя Всевышнего, произносимое так, как передаётся по традиции. Ряд Имён, в частности четырёхбуквенное имя, записанное в Торе, запрещается произносить за пределами Храма. Но и на территории Храма произнесение Имени регулировалось определённым законом. Например, четырёхбуквенное имя, записанное в Торе, произносилось ко'энами во время благословения. Существуют различные мнения о том, какое имя произносил Первосвященник в Йом Кипур. По традиции известны имена, состоящие из 12, 42 и 72 букв.     ...Его нельзя произносить без необходимости; его нельзя произносить в месте, где есть нечистоты, или в помещении, в котором находится обнажённый еврей. Закон выделяет семь имён Всевышнего, которые запрещено стирать. При написании свитка Торы, имена Всевышнего пишутся в соответствии с особыми законами.     Адин Штейнзальц. "Введение в Талмуд", с. 322-323.          ...говоря об Откровении в богоявлениях, Элогист уже отказывается от картинного языка древних легенд. Если у Ягвиста Господь непосредственно беседует с Каином или пользуется гостеприимством Авраама, то у Элогиста воля Божия познаётся уже либо во сне, либо в пророческом видении.    Вообще служение пророка представляется северному писателю важнейшим в религиозной жизни народа.    "Наби" - это посредник между Богом и человечеством...     Э. Светлов. "Вестники Царства Божия", с. 79-80.          ...Факт почитания дуба древними идолопоклонниками - евреями доказывается свидетельством пророков, обличавших это суеверие. Так в книге Осии говорится: "На вершинах гор они приносят жертвы и на холмах совершают каждение под дубом и тополем и теревинфом, потому, что хороша от них тень; поэтому любодействуют дочери ваши и прелюбодействуют невестки ваши. Я оставлю наказывать дочерей ваших, когда они блудодействуют, потому, что вы сами на стороне блудниц и с любодейцами приносите жертвы..." (Ос., 4., 13 – 14). Здесь имеется в виду религиозная проституция, которой занимались под сенью священных деревьев.     Д. Д. Фрэзер. "Фольклор в Ветхом завете", с. 364-365.          ...цереония (учатие в "священном браке") совершалась и в израильском обществе; она носила, как и везде, характер разнузданной оргии, сопровождалась снятием всех сексуальных запретов. Вот почему библейские пророки постоянно говорят о языческих культах как о блуде, разврате. К обрядности "священного брака" Эла и Ашеры восходит обличительная речь, приписываемая пророку Исайе (57 : 7-8):    "На горе высокой и возвышенной    ты ставишь своё ложе,    именно туда ты восходишь принести жертву.    И за дверью, за косяком ты ставишь свою память,    ибо от Меня ты удалилась, разделась и взошла,    расстелила своё ложе    и сговорилась себе с ними,    возлюбила их ложе,    руку узрела".    Заметим, что "рука" в древней переднеазиатской поэтике – это эвфемистическое обозначение мужского полового органа.     И. Ш. Шифман. "Во что верили древние евреи". ("Атеистические чтения"). М., Издательство политической литературы, с. 68.          В Книге Чисел мы находим описание обряда, который можно классифицировать как магический на том основании, что исполнитель данного ритуала не просто молит Бога вынести решение, а, в сущности, вынуждает Его сделать это. Ревнивый муж, заподозривший свою жену в неверности, должен привести ее к священнику. Священник произведет подготовительные церемонии. Далее в тексте Библии говорится: "...и поставит священник жену пред лице Господне и обнажит голову жены". Налив святую воду в глиняный сосуд, священник совершает еще несколько ритуальных действий, после чего приказывает жене выпить эту воду. "...и когда напоит ее водою, тогда, если она нечиста и сделала преступление против мужа своего, горькая вода, наводящая проклятие, войдет в нее, ко вреду ея, и опухнет чрево ея и опадет лоно ея, и будет эта жена проклятою в народе своем; если же жена не осквернилась и была чиста, то останется невредимою и будет оплодотворяема семенем".     Курт Зелигман. "История магии и оккультизма. Древние евреи".    (Цит. по:) Интернет http://prophecies.ru/hi_magic04.html          В Аккароне поклонялись идолу Ваал-Зебуба в виде мухи, к которому израильский Ахаз тщетно отправлял посланцев в в надежде на исцеление от болезни.      Там же.          Демоном-антагонистом беременных и рожениц была Дедей-Ол ("Мать Ол"). Она имела облик страшной женщины, одетой во все белое, с длинными волосами. Обитала по берегам рек. Ее заставали там выполаскивающей внутренности рожениц, которыми демон завладевал обманом, явившись в образе близкой родственницы в тот момент, когда беременная оставалась в комнате одна. Знаком ее пребывания служило большое кровавое пятно в виде ладони и пальцев, которое она оставляла над дверью. Демон боялся обнаженного кинжала. Приобрести власть над Дедей-Ол можно было, отрезав у нее косу. Люди боялись проклятия Дедей-Ол, так как у проклинаемого человека впоследствии умирали все родные.    Вера в злого демона-антагониста беременных и рожениц бытовала у дагестанских и у других народов мира, Чаще всего этот персонаж известен как демон Ал (Ал баб, Ал анасы, Албасты). Как считают исследователи, в основе образа Ал лежит появившийся не без переднеазиатского влияния культ Богини матери, широко распространенный в среде раннеземледельческих племен и известный также и древним земледельцам Дагестана. По мнению В.М. Котович, в образе демона Ал до нас дошел "прошедший долгую эволюцию и значительно трансформированный образ Великой Матери".     Руслан Сефербеков. "Мифологические персонажи горских евреев Дагестана". (Цит. по:) Интернет http://www.dagpravda.ru/?com=materials&task=view&page=material_print&id=823          Первое описание демонов Дедей-Ол и Серг-Иови было дано И.Ш. Анисимовым в его известном труде «Кавказские евреи-горцы»: «Серг-Иови — водяной — имеет образ воздушной девы, белой как снег. В лунную ночь она сидит над фонтаном и охраняет воды, чтобы люди не бросали в них нечистоты. Иногда же Серг-Иови манит молодых людей к себе и топит их в воде, а стариков не трогает. Но Серг-Иови, по поверью народа, ужасно боится булата и убегает при виде его. Поэтому когда идут ночью за водой, то берут какую-либо стальную вещь, которой все время размахивают в воздухе и над фонтаном. Ввиду этого большинство мужчин и женщин носят на большом пальце булатные кольца. В темную ночь Серг-Иови преобразовывается и расстилается над водой в виде черного тумана».    …Переходя к рассмотрению персонажа Дедей-Ол, процитирую еще одно его описание, источником которого, судя по всему, являлся писатель Х.Д. Авшалумов, уроженец села Нюгди-Мюшкюр (Дербентский район Республики Дагестан): «Дедей-Ол имеет обличье женщины. Она живет в лесу, одеждой ей служат пышные черные волосы, доходящие до пят. Питается Дедей-Ол сердцем и легкими роженицы. Чтобы погубить свою жертву, злая богиня принимает облик кого-нибудь из ее близких, проникает в дом, вынимает внутренности женщины, затем спешит обратно в лес, здесь в речке она полощет свою добычу и проглатывает ее, после чего роженица умирает» (Н.Х. Авшалумова). Согласно этому же описанию, «у Дедей-Ол есть уязвимое место — ее волосы. Если кто-нибудь из мужчин, встретившись с Дедей-Ол в лесу, сумеет приблизиться к ней с обнаженным кинжалом и ухватить ее сзади за волосы, то может потребовать, чтобы она не покушалась на жизнь ни одной роженицы из его рода. В этом случае Дедей-Ол вынуждена была исполнить требование храбреца. Она выдергивала один волос из своей головы и с клятвой протягивала ему, как гарантию того, что никогда не станет покушаться на жизнь какой-либо женщины из его рода». В данном случае рассматриваемый персонаж не обнаруживает какой-либо связи с Серг-Иови, да и моя бабушка, Юшваева Гюльчег Беделевна (1916 г. р.), рассказывает о Дедей-Ол и Серг-Иови как о похожих, но все-таки разных существах.     И.Г. Семенов. "Из горско-еврейской демонологии: Дедей-Ол и Серг-Иови". (Цит по:) Интернет http://www.kunstkamera.ru/files/lib/978-5-88431-150-3/978-5-88431-150-3_40.pdf          Невольно возникают вопросы: чем объяснить подобный переход от более высокой и совершенной формы религиозного сознания - монотеизма к низшей форме - политеизму? Как примирить возможность помрачения в богоизбранном народе высокой идеи единобожия с фактом Божественного попечения об этом народе во все периоды его исторической жизни? Иначе: как мог увлекаться многобожием и уклоняться от своего призвания еврейский богоизбранный народ, получивший чистое понятие о едином истинном Боге через сверхъестественное Откровение? Где причины этого?...    Представители пантеистического и натуралистического рационализма, признающие религию естественным обнаружением деятельности умозаключающего рассудка, объяснение всех этих вопросов стараются найти в общем законе развития познавательных и других сил человеческого духа. Применяя закон развития в умственной жизни (от низшего к высшему) к религиозной области и , согласно с этим, в политеизме усматривая один из низших, а в монотеизме - один из высших моментов развития религиозного сознания, они признают политеизм древнейшей и первоначальной формой религии человечества. Поставляя ветхозаветную (еврейскую) на одной линии с естественными религиями язычества, они являются защитниками изначальности политеизма и в отношении к еврейскому народу. Еврейский народ, по их мнению, в своём общем и религиозном развитии следовал тем же законам, как и прочие народы. С этой точки зрения встречающиеся в истории евреев уклонения от монотеизма в сторону грубого натурализма являются естественным возвращением к забытым первоначальным натуралистическим религиозным верованиям предков, стоявших на низшей степени культурного развития.    Такое (рационалистическое) объяснение фактов еврейского увлечения идолопоклонством не может быть признано основательным. Оно противоречит ясным сказаниям св. Библии о единобожии, как древнейшей и первоначальной форме религии, и при том не столько уясняет эти факты, сколько затемняет и без того неясные их стороны. При нём остаётся открытым вопрос об истинных причинах еврейского идолопоклонства. С другой стороны, это объяснение противоречит истории веры и жизни еврейского народа, как она представляется в священных книгах Ветхого завета. Ветхозаветная (еврейская) религия не может быть поставлена на одной линии с естественными религиями. Равным образом и народ еврейский должен быть признан исключительным явлением во всемирной истории человечества. Самим Божественным Провидением он был выделен из ряда других народов древности, так или иначе, погружённых в грубый натурализм, или, на дальнейшей ступени умственного развития, в крайний пантеизм, для того, чтобы через него по всему миру мог разливаться свет истинной веры в Бога Обетованного Искупителя. Потому к его общему и религиозному развитию не вполне приложимы те законы, какими руководствовались прочие народы. Рационалисты утверждают противное лишь потому, что отрицают возможность и действительность сверхъестественного Откровения, выделившего еврейский народ из ряда других народов древности. Наконец самый закон развития познавательных и других сил человеческого духа, на который они указывают, не может дать объяснения фактам увлечения еврейского народа идолопоклонством. Если бы религия была естественным обнаружением умозаключающей деятельности рассудка, а политеизм - лишь одним из низших моментов развития религиозного сознания, то увлечение язычеством не имело бы места в среде от природы умных и образованных людей: рефлективная деятельность рассудка для подобных людей служила бы самой деятельной сдерживающей силой на пути уклонения их на низшую ступень развития религиозного сознания. Между тем сторонников идолопоклонства в еврейском народе можно встретить не среди только невежественной массы, но и среди мудрых и образованных мужей. Последнее явление особенно наглядно может доказывать слабость рационалистического объяснения фактов еврейского идолопоклонства.     М. Пальмов. "Идолопоклонство у древних евреев", с. 2-4.                    Джон Опи. "Жертвоприношение дочери Иеффая".     Гравюра 1789 г.               Простой народ развратился сладострастными культами ханаанских божетсв и финикийских демонов, а элита раскололась на проегипетский и провавилонский лагерь, превращая страну в "египет" и "вавилон". После смерти Иосии умерли и его благие начинания, от реформы не осталось и следа. Пророку Иезекиилю было открыто о тайном идолопоклонстве старейшин Израиля: "И вошел я, и вижу, и вот всякое пресмыкающееся и нечистых животных и всякие идолы домы Израилева, написанные по стенам кругом. И 70 мужей из старейшин дома Израилева стоят перед ними и у каждого в руке свое кадило, и густое облако курений возносится к верху" (Иез. 8;10-11), не трудно догадаться о египестком характере этого идолопоклонства. Храм Яхве расписали подобно храмам Египта изображениями священных зверей и пресмыкающихся. Впрочем израильтяне любят и прежних богов. Вернулся в храм, поставленный еще Манассией идол Астарты (идол ревности), женщины рыдают по шумерскому Фаммузу, мужчины отправляют солярные ритуалы - встречают Солнце (Иез 8;5,14,16).     "Влияние соседних с Израилем народов и их религиозных культов на чистоту богооткровенной религии (до религиозной реформы царя Иосии)".    (Цит. по:) Интернет http://kds.eparhia.ru/bibliot/nasledprepsemrii/iluhin/vliasosednar/          Пока бог жив, он может с лёгкостью одолевать межнациональные границы и утверждать себя в новой стране в несколько изменённом виде, но сохранять в основном свой образ и свои функции. Наверное, именно это случилось с Ашерой, Астартой и Анат: у евреев они появились, естественно в разное время, и хотя были чужестранками по происхождению, вскоре приняли иудеев как своих детей и отдали им всё, что только может взять человек, поклоняющийся богине.     Р. Патай. "Иудейская богиня", с. 16 -17.          Культ Ашеры избежал народного антиваалова и прояхвистского бунта, который, подстрекаемый пророком Илией, имел место во времена царствования Ахава. Несколькими годами позже, когда все Валы были уничтожены и храм Ваала в Самарии разрушен Ииуем, Ашера Самарийская вновь избежала нападения, и поклонение ей продолжалось вплоть до конца существования израильской монархии.     Там же, с. 33.          ...археологи добыли новые свидетельства, имеющие отношение к поклонению Ашере среди библейских иудеев и соседних народов, и многие из этих свидетельств обобщены в работе Джона Дея "Ашера в иудейской Библии и северо-западной семитской литературе".    ...Одна из последних важных находок... обнаружена в Кунтиллат' Ажруд в районе северо-западного Синая, примерно в сорока милях южнее 'Айн аль-Кудайрат (Кадеш-Барнеа), где были найдены два больших пифоса (сноска 8). Они более трёх футов в высоту, и на одном надпись: "Амарау сказал моему господину... да благословят тебя Яхве и Ашера. Пусть он благословит тебя и поможет тебе, пусть будет с тобой". На другом надпись источника такова: "Я благословил тебя Яхве shmrn и его Ашерой". Значение "shmrn" неизвестно наверняка; возможно, это слово Shomron, то есть Самария. Находка, о которой мы говорим, датируется примерно 800 г. до н.э., то есть серединным периодом разделённой Иудео-Израильской монархии.    В Кирбет аль-Квом, примерно в девяти милях к западу от Хеврона, была найдена ещё одна надпись: "Урия богатый приказал написать: Благословен Урия Яхве и его Ашерой; от врагов спасён ими".    Эти надписи показывают, что в народной религии богиня Ашера ассоциируеися с Яхве, возможно, как его жена, а "Яхве и его Ашера" были самой популярной божественной парой.     Там же, с. 41.          ...Как нам объяснить потрясающую живучесть Ашеры в Израиле? Можно только сказать, что она отвечала психологическому запросу как мать-богиня, что одинаково понимали и простые люди и цари в течение многих веков, последовавших после завоевания Ханаана. Не менее интересен и другой вопрос: почему противостояние бога Яхве богине Ашере было таким слабым, во всяком случае куда как менее эффективным, чем его противостояние Ваалу.    Могло ли быть так, что среди людей с самыми сильными прояхвистскими воззрениями, которые были готовы предать смерти любого поклонника Ваала и уничтожить все видимые следы культа Ваала, культ Ашеры не был таким же носителем зла? Возможно, что богиню рассматривали как дополняющую Яхве, а не соперничающую с ним, поэтому так долго терпели её культ. Или культ Ашеры настолько глубоко укоренился в народном сознании, что даже фанатичные яхвисты типа Илии, Ииуя и рехавитов, какой бы беззаконной не была богиня Ашера в их глазах, не посмели пойти против неё? Каким бы ни был ответ, долгий культ Ашеры в Израиле является фактом, о котором нужно знать и помнить, если пытаешься проследить, какую роль сыграла концепция женского божества в народном религиозном сознании жителей Иудеи и их потомков евреев.     Там же, с. 34.          В храме Изиды на горе Ватн-эль-Хав только что отошла первая часть великого тайнодействия, на которую допускались верующие малого посвящения. Очередной жрец – древний старец в белой одежде, с бритой головой, безусый и безбородый, повернулся с возвышения алтаря к народу и произнес тихим, усталым голосом:    – Пребывайте в мире, сыновья мои и дочери. Усовершенствуйтесь в подвигах. Прославляйте имя богини. Благословение ее над вами да пребудет во веки веков.    Он вознес свои руки над народом, благословляя его. И тотчас же все, посвященные в малый чин таинств, простерлись на полу и затем, встав, тихо, в молчании направились к выходу.    Сегодня был седьмой день египетского месяца Фаменота, посвященный мистериям Озириса и Изиды. С вечера торжественная процессия трижды обходила вокруг храма со светильниками, пальмовыми листами и амфорами, с таинственными символами богов и со священными изображениями Фаллуса. В середине шествия на плечах у жрецов и вторых пророков возвышался закрытый "наос" из драгоценного дерева, украшенного жемчугом, слоновой костью и золотом. Там пребывала сама богиня, Она, Невидимая, Подающая плодородие, Таинственная, Мать, Сестра и Жена богов.    Злобный Сет заманил своего брата, божественного Озириса, на пиршество, хитростью заставил его лечь в роскошный гроб и, захлопнув над ним крышку, бросил гроб вместе с телом великого бога в Нил. Изида, только что родившая Гора, в тоске и слезах разыскивает по всей земле тело своего мужа и долго не находит его. Наконец рыбы рассказывают ей, что гроб волнами отнесло в море и прибило к Библосу, где вокруг него выросло громадное дерево и скрыло в своем стволе тело бога и его плавучий дом. Царь той страны приказал сделать себе из громадного дерева мощную колонну, не зная, что в ней покоится сам бог Озирис, великий податель жизни. Изида идет в Библос, приходит туда утомленная зноем, жаждой и тяжелой каменистой дорогой. Она освобождает гроб из середины дерева, несет его с собой и прячет в землю у городской стены. Но Сет опять тайно похищает тело Озириса, разрезает его на четырнадцать частей и рассеивает их по всем городам и селениям Верхнего и Нижнего Египта.    И опять в великой скорби и рыданиях отправилась Изида в поиски за священными членами своего мужа и брата. К плачу ее присоединяет свои жалобы сестра ее, богиня Нефтис, и могущественный Тоот, и сын богини, светлый Гор, Горизит.    Таков был тайный смысл нынешней процессии в первой половине священнослужения. Теперь, по уходе простых верующих и после небольшого отдыха, надлежало совершиться второй части великого тайнодействия. В храме остались только посвященные в высшие степени – мистагоги, эпопты, пророки и жрецы.    Мальчики в белых одеждах разносили на серебряных подносах мясо, хлеб, сухие плоды и сладкое пелузское вино. Другие разливали из узкогорлых тирских сосудов сикеру, которую в те времена давали перед казнью преступникам для возбуждения в них мужества, но которая также обладала великим свойством порождать и поддерживать в людях огонь священного безумия.    По знаку очередного жреца мальчики удалились. Жрец-привратник запер все двери. Затем он внимательно обошел всех оставшихся, всматриваясь им в лица и опрашивая их таинственными словами, составлявшими пропуск нынешней ночи. Два других жреца провезли вдоль храма и вокруг каждой из его колонн серебряную кадильницу на колесах. Синим, густым, пьянящим, ароматным фимиамом наполнился храм, и сквозь слои дыма едва стали видны разноцветные огни лампад, сделанных из прозрачных камней, – лампад, оправленных в резное золото и подвешенных к потолку на длинных серебряных цепях. В давнее время этот храм Озириса и Изиды отличался небольшими размерами и беднотою и был выдолблен наподобие пещеры в глубине горы. Узкий подземный коридор вел к нему снаружи. Но во дни царствования Соломона, взявшего под свое покровительство все религии, кроме тех, которые допускали жертвоприношения детей, и благодаря усердию царицы Астис, родом египтянки, храм разросся в глубину и в высоту и украсился богатыми приношениями.    Прежний алтарь так и остался неприкосновенным в своей первоначальной суровой простоте, вместе со множеством маленьких покоев, окружавших его и служивших для сохранения сокровищ, жертвенных предметов и священных принадлежностей, а также для особых тайных целей во время самых сокровенных мистических оргий.    Зато поистине был великолепен наружный двор с пилонами в честь богини Гатор и с четырехсторонней колоннадой из двадцати четырех колонн. Еще пышнее была устроена внутренняя подземная гипостильная зала для молящихся. Ее мозаичный пол весь был украшен искусными изображениями рыб, зверей, земноводных и пресмыкающихся. Потолок же был покрыт голубой глазурью, и на нем сияло золотое солнце, светилась серебряная луна, мерцали бесчисленные звезды, и парили на распростертых крыльях птицы. Пол был землею, потолок – небом, а их соединяли, точно могучие древесные стволы, круглые и многогранные колонны. И так как все колонны завершались капителями в виде нежных цветов лотоса или тонких свертков папируса, то лежавший на них потолок действительно казался легким и воздушным, как небо.    Стены до высоты человеческого роста были обложены красными гранитными плитами, вывезенными, по желанию царицы Астис, из Фив, где местные мастера умели придавать граниту зеркальную гладкость и изумительный блеск. Выше, до самого потолка, стены так же, как и колонны, пестрели резными и раскрашенными изображениями с символами богов обоих Египтов. Здесь был Себех, чтимый в Фаюмэ под видом крокодила, и Тоот, бог луны, изображаемый как ибис, в городе Хмуну, и солнечный бог Гор, которому в Эдфу был посвящен копчик, и Баст из Бубаса, под видом кошки, Шу, бог воздуха – лев, Пта – апис, Гатор – богиня веселья – корова, Анубис, бог бальзамирования, с головою шакала, и Монту из Гормона, и коптский Мину, и богиня неба Нейт из Саиса, и, наконец, в виде овна, страшный бог, имя которого не произносилось и которого называли Хентиементу, что значит "Живущий на Западе".    Полутемный алтарь возвышался над всем храмом, и в глубине его тускло блестели золотом стены святилища, скрывавшего изображения Изиды. Трое ворот – большие, средние и двое боковых маленьких – вели в святилище. Перед средним стоял жертвенник со священным каменным ножом из эфиопского обсидиана. Ступени вели к алтарю, и на них расположились младшие жрецы и жрицы с тимпанами, систрами, флейтами и бубнами.    Царица Астис возлежала в маленьком потайном покое. Небольшое квадратное отверстие, искусно скрытое тяжелым занавесом, выходило прямо к алтарю и позволяло, не выдавая своего присутствия, следить за всеми подробностями священнодействия. Легкое узкое платье из льняного газа, затканное серебром, вплотную облегало тело царицы, оставляя обнаженными руки до плеч и ноги до половины икр. Сквозь прозрачную материю розово светилась ее кожа и видны были все чистые линии и возвышения ее стройного тела, которое до сих пор, несмотря на тридцатилетний возраст царицы, не утеряло своей гибкости, красоты и свежести. Волосы ее, выкрашенные в синий цвет, были распущены по плечам и по спине, и концы их убраны бесчисленными ароматическими шариками. Лицо было сильно нарумянено и набелено, а тонко обведенные тушью глаза казались громадными и горели в темноте, как у сильного зверя кошачьей породы. Золотой священный уреус спускался у нее от шеи вниз, разделяя полуобнаженные груди.    С тех пор как Соломон охладел к царице Астис, утомленный ее необузданной чувственностью, она со всем пылом южного сладострастия и со всей яростью оскорбленной женской ревности предалась тем тайным оргиям извращенной похоти, которые входили в высший культ скопческого служения Изиде. Она всегда показывалась окруженная жрецами-кастратами, и даже теперь, когда один из них мерно обвевал ее голову опахалом из павлиньих перьев, другие сидели на полу, впиваясь в царицу безумно-блаженными глазами. Ноздри их расширялись и трепетали от веявшего на них аромата ее тела, и дрожащими пальцами они старались незаметно прикоснуться к краю ее чуть колебавшейся легкой одежды. Их чрезмерная, никогда не удовлетворяющаяся страстность изощряла их воображение до крайних пределов. Их изобретательность в наслаждениях Кибеллы и Ашеры переступала все человеческие возможности. И, ревнуя царицу друг к другу, ко всем женщинам, мужчинам и детям, ревнуя даже к ней самой, они поклонялись ей больше, чем Изиде, и, любя, ненавидели ее, как бесконечный огненный источник сладостных и жестоких страданий.    Темные, злые, страшные и пленительные слухи ходили о царице Астис в Иерусалиме. Родители красивых мальчиков и девушек прятали детей от ее взгляда; ее имя боялись произносить на супружеском ложе, как знак осквернения и напасти. Но волнующее, опьяняющее любопытство влекло к ней души и отдавало во власть ей тела. Те, кто испытал хоть однажды ее свирепые кровавые ласки, те уже не могли ее забыть никогда и делались навеки ее жалкими, отвергнутыми рабами. Готовые ради нового обладания ею на всякий грех, на всякое унижение и преступление, они становились похожими на тех несчастных, которые, попробовав однажды горькое маковое питье из страны Офир, дающее сладкие грезы, уже никогда не отстанут от него и только ему одному поклоняются и одно его чтут, пока истощение и безумие не прервут их жизни.    Медленно колыхалось в жарком воздухе опахало. В безмолвном восторге созерцали жрецы свою ужасную повелительницу. Но она точно забыла об их присутствии. Слегка отодвинув занавеску, она неотступно глядела напротив, по ту сторону алтаря, где когда-то из-за темных изломов старинных златокованых занавесок показывалось прекрасное, светлое лицо израильского царя. Его одного любила всем своим пламенным и порочным сердцем отвергнутая царица, жестокая и сладострастная Астис. Его мимолетного взгляда, ласкового слова, прикосновения его руки искала она повсюду и не находила. На торжественных выходах, на дворцовых обедах и в дни суда оказывал Соломон ей почтительность, как царице и дочери царя, но душа его была мертва для нее. И часто гордая царица приказывала в урочные часы проносить себя мимо дома Ливанского, чтобы хоть издали, незаметно, сквозь тяжелые ткани носилок, увидеть среди придворной толпы гордое, незабвенно прекрасное лицо Соломона. И давно уже ее пламенная любовь к царю так тесно срослась с жгучей ненавистью, что сама Астис не умела отличить их.    Прежде и Соломон посещал храм Изиды в дни великих празднеств и приносил жертвы богине и даже принял титул ее верховного жреца, второго после египетского фараона. Но страшные таинства "Кровавой жертвы Оплодотворения" отвратили его ум и сердце от служения Матери богов.     – Оскопленный по неведению, или насилием, или случайно, или по болезни – не унижен перед Богом, – сказал царь. – Но горе тому, кто сам изуродует себя.    И вот уже целый год ложе его в храме оставалось пустым. И напрасно пламенные глаза царицы жадно глядели теперь на неподвижные занавески.    Между тем вино, сикера и одуряющие курения уже оказывали заметное действие на собравшихся в храме. Чаще слышались крик, и смех, и звон падающих на каменный пол серебряных сосудов. Приближалась великая, таинственная минута кровавой жертвы. Экстаз овладевал верующими.    Рассеянным взором оглядела царица храм и верующих. Много здесь было почтенных и знаменитых людей из свиты Соломоновой и из его военачальников: Бен-Гевер, властитель области Аргонии, и Ахимаас, женатый на дочери царя Васемафи, и остроумный Бен-Декер, и Зовуф, носивший, по восточным обычаям, высокий титул "друга царя", и брат Соломона от первого брака Давидова – Далуиа, расслабленный, полумертвый человек, преждевременно впавший в идиотизм от излишеств и пьянства. Все они были – иные по вере, иные по корыстным расчетам, иные из подражания, а иные из сластолюбивых целей – поклонниками Изиды.    И вот глаза царицы остановились долго и внимательно, с напряженной мыслью, на красивом юношеском лице Элиава, одного из начальников царских телохранителей.    Царица знала, отчего горит такой яркой краской его смуглое лицо, отчего с такою страстной тоской устремлены его горячие глаза сюда, на занавески, которые едва движутся от прикосновения прекрасных белых рук царицы. Однажды, почти шутя, повинуясь минутному капризу, она заставила Элиава провести у нее целую длинную блаженную ночь. Утром она отпустила его, но с тех пор уже много дней подряд видела она повсюду во дворце, в храме, на улицах – два влюбленных, покорных, тоскующих глаза, которые покорно провожали ее.    Темные брови царицы сдвинулись, и ее зеленые длинные глаза вдруг потемнели от страшной мысли. Едва заметным движением руки она приказала кастрату опустить вниз опахало и сказала тихо:    – Выйдите все. Хушай, ты пойдешь и позовешь ко мне Элиава, начальника царской стражи. Пусть он придет один.    Десять жрецов в белых одеждах, испещренных красными пятнами, вышли на середину алтаря. Следом за ними шли еще двое жрецов, одетых в женские одежды. Они должны были изображать сегодня Нефтис и Изиду, оплакивающих Озириса. Потом из глубины алтаря вышел некто в белом хитоне без единого украшения, и глаза всех женщин и мужчин с жадностью приковались к нему. Это был тот самый пустынник, который провел десять лет в тяжелом подвижническом искусе на горах Ливана и нынче должен был принести великую добровольную кровавую жертву Изиде. Лицо его, изнуренное голодом, обветренное и обожженное, было строго и бледно, глаза сурово опущены вниз, и сверхъестественным ужасом повеяло от него на толпу.    Наконец вышел и главный жрец храма, столетний старец с тиарой на голове, с тигровой шкурой на плечах, в парчовом переднике, украшенном хвостами шакалов.    Повернувшись к молящимся, он старческим голосом, кротким и дрожащим, произнес:    – Сутон-ди-готпу. (Царь приносит жертву.)    И затем, обернувшись к жертвеннику, он принял из рук помощника белого голубя с красными лапками, отрезал птице голову, вынул у нее из груди сердце и кровью ее окропил жертвенник и священный нож.    После небольшого молчания он возгласил:    – Оплачемте Озириса, бога Атуму, великого Ун-Нофер-Онуфрия, бога Она!    Два кастрата в женских одеждах – Изида и Нефтис – тотчас же начали плач гармоничными тонкими голосами:    "Возвратись в свое жилище, о прекрасный юноша. Видеть тебя – блаженство.    Изида заклинает тебя, Изида, которая была зачата с тобою в одном чреве, жена твоя и сестра.    Покажи нам снова лицо твое, светлый бог. Вот Нефтис, сестра твоя. Она обливается слезами и в горести рвет свои волосы.    В смертельной тоске разыскиваем мы прекрасное тело твое. Озирис, возвратись в дом свой!"    Двое других жрецов присоединили к первым свои голоса. Это Гор и Анубис оплакивали Озириса, и каждый раз, когда они оканчивали стих, хор, расположившийся на ступенях лестницы, повторял его торжественным и печальным мотивом.    Потом, с тем же пением, старшие жрецы вынесли из святилища статую богини, теперь уже не закрытую наосом. Но черная мантия, усыпанная золотыми звездами, окутывала богиню с ног до головы, оставляя видимыми только ее серебряные ноги, обвитые змеей, а над головою серебряный диск, включенный в коровьи рога. И медленно, под звон кадильниц и систр, со скорбным плачем двинулась процессия богини Изиды со ступенек алтаря, вниз, в храм, вдоль его стен, между колоннами.    Так собирала богиня разбросанные члены своего супруга, чтобы оживить его при помощи Тоота и Анубиса:    "Слава городу Абидосу, сохранившему прекрасную голову твою, Озирис.    Слава тебе, город Мемфис, где нашли мы правую руку великого бога, руку войны и защиты.    И тебе, о город Саис, скрывший левую руку светлого бога, руку правосудия.    И ты будь благословен, город Фивы, где покоилось сердце Ун-Нофер-Онуфрия".    Так обошла богиня весь храм, возвращаясь назад к алтарю, и все страстнее и громче становилось пение хора. Священное воодушевление овладевало жрецами и молящимися. Все части тела Озириса нашла Изида, кроме одной, священного Фаллуса, оплодотворяющего материнское чрево, созидающего новую вечную жизнь. Теперь приближался самый великий акт в мистерии Озириса и Изиды...    ...А в это время в алтаре вокруг изображения богини, покрытой черным покрывалом, носились жрецы и жрицы в священном исступлении, с криками, похожими на лай, под звон тимпанов и дребезжание систр.    Некоторые из них стегали себя многохвостыми плетками из кожи носорога, другие наносили себе короткими ножами в грудь и в плечи длинные кровавые раны, третьи пальцами разрывали себе рты, надрывали себе уши и царапали лица ногтями. В середине этого бешеного хоровода у самых ног богини кружился на одном месте с непостижимой быстротой отшельник с гор Ливана в белоснежной развевающейся одежде. Один верховный жрец оставался неподвижным. В руке он держал священный жертвенный нож из эфиопского обсидиана, готовый передать его в последний страшный момент.    – Фаллус! Фаллус! Фаллус! – кричали в экстазе обезумевшие жрецы. – Где твой Фаллус, о светлый бог! Приди, оплодотвори богиню. Грудь ее томится от желания! Чрево ее как пустыня в жаркие летние месяцы!    И вот страшный, безумный, пронзительный крик на мгновение заглушил весь хор. Жрецы быстро расступились, и все бывшие в храме увидели ливанского отшельника, совершенно обнаженного, ужасного своим высоким, костлявым, желтым телом. Верховный жрец протянул ему нож. Стало невыносимо тихо в храме. И он, быстро нагнувшись, сделал какое-то движение, выпрямился и с воплем боли и восторга вдруг бросил к ногам богини бесформенный кровавый кусок мяса.    Он шатался. Верховный жрец осторожно поддержал его, обвив рукой за спину, подвел его к изображению Изиды и бережно накрыл его черным покрывалом и оставил так на несколько мгновений, чтобы он втайне, невидимо для других, мог запечатлеть на устах оплодотворенной богини свой поцелуй.    Тотчас же вслед за этим его положили на носилки и унесли из алтаря. Жрец-привратник вышел из храма. Он ударил деревянным молотком в громадный медный круг, возвещая всему миру о том, что свершилась великая тайна оплодотворения богини. И высокий поющий звук меди понесся над Иерусалимом.     А. И. Куприн. "Суламифь". Рассказ.    (Цит. по:) Интернет file:///C:/Users/user/Downloads/Kuprin_Aleksandr_-_Sulamif.html          В сочинениях некоторых древних писателей относительно мужского персонала в культе Ашеры замечается, что это были так называемые кастраты или галлы.    Первоначально так назывались жрецы и прислужники при храме богини Цибелы или матери богов (Strabo, 13, 4; Plinius, Histor. nat. 35, 46; Минуций Феликс, Октавий - 21; Иерон. в Толков. на Осию 4 гл.; Августин., De civit. Dei, 6, 7 и др.).    По свидетельству греческих и римских писателей, название "галлов" тождественно с названием священной фригийской реки Галл, притока реки Сангария, при которой совершались оргии в честь богини Цибеллы. Язычники верили, что вода реки Галла имела свойство производить иступление, в которое впадали жрецы богини. От этого последние и получили своё название. По более вероятному мнению Александра Полигистора, название галлов произошло от имени Галла, первого жреца богини Цибеллы. От имени этого жреца получила своё название и самая река. Буквально с фригийского языка название "галл" означает: "вдохновенный, иступлённый пророк".    Иначе галлов называют кастратами, потому что они с архигаллом во главе, или почтенным вождём своим (Plin., Hist. nat. 35, 36, 5; Тертул., Апология, 25), подвергали себя кастрации (Иуст., Апология 1, 27) в честь оскопления Аттиса, возлюбленного Цибелы. Орудиями оскопления для них служили мечь, камень, раковина или вообще что-либо острое. В свидетельствах древних греческих писателей содержится не мало указаний на то, какие дикие сцены фанатического иступления обыкновенно сопровождали праздники галлов и самую операцию их добровольной кастрации.    Обыкновенно, при наступлении священного иступления намеревавшийся стать галлом, среди раздирающих душу звуков музыки, тимпана, флейты и кимвалов, резал себе руки, добровольно подвергал себя фанатическому бичеванию и, сбросив со своего тела одежду, с сильным криком бежал в толпу вдохновенных, брал мечь и сам себя кастрировал. От сильной боли и в иступлении он бежал по улицам города, tenens manu objectum corporis organon et ingrediens in primam quae objecta erat, domum, foeminis id praesentabat, откуда и получал женское одеяние и женские украшения (Lucian, De dea Syria 51), отчего и назывался женоподобным галлом.     М. Пальмов. "Идолопоклонство у древних евреев", с. 317-318.                                                       ...можно признать за более вероятное то, что в основе грубого обычая, в корне убивавшего нравственную любовь и разрушавшего брак, лежало такое же грубое языческое представление, какое и в основе действительных человеческих жертв, т.е., что богу или богине должно приносить самое драгоценное. С этой точки зрения становится необходимым одно из двух предположений: безнравственные оргии были или лишь заменой действительных человеческих жертв, или имели специальное назначение. Но первому предположению противоречит тот факт, что в культе Ашеры имели место и человеческие жертвы (вместе с продажничеством женщин). Правда, с введением этих оргий обычай человеческих жертв значительно был смягчён, но не уничтожен. Подобно первенцам, первородные девицы были посвящаемы богам, о чём, по отношению к язычествовавшим евреям, говорится во многих местах священного Писания, упоминающих о принесении вместе с мальчиками девочек в жертву богам.    Второе предположение следует считать более правдоподобным. Продажа девства в культе богини служила мягкой степенью служения последней. Девица, которая в детстве не была принесена в жертву богине, впоследствии должна была жертвовать ей свою девственность.     Там же, с. 320-321.                                       Невозможно для Танаха и существование различных промежуточных существ - полубогов-полулюдей, поскольку в тот момент, когда возникает такое представление, стирается грань между Богом и его творением и Бог утрачивает свою трансцендентность. Тем не менее в главе 6 книги Бытие мы встречаем рассказ о великанах, родившихся от связи сынов Божьих с дочерьми человеческими, а в книге Иова упоминаются, например, сыны Божьи, которые приходят отчитываться перед Богом... Возможно ли, что эти “сыны” в буквальном смысле слова сыновья Бога? Имеют ли эти существа какое-то божественное происхождение?.. Ясно одно, что в Танахе существуют творения, обладающие более высоким статусом, чем человек; при этом нет сомнения в том, что и они - существа сотворенные.     И. Бен-Шломо. «Введение в философию иудаизма».    (Цит. по:) Интернет http://machanaim.org/philosof/vved_ fil/1_predst.htm [Далее: И. Бен-Шломо. "Введение в философию иудаизма". Интернет].          В религии древних израильтян, как во всех древних религиях, первое место занимал не догмат, а культ, обряд богослужения По внешним своим формам первоначальный культ Ягве имел много сходства с культами соседних ханаанских народов, и ещё в эпоху двуцарствия народная религия, особенно в северном царстве, не успела освободиться от примеси языческих элементов.    …Деревенские алтари воздвигались на возвышенных местах, в виде кучи камней; они устраивались часто в рощах, под тенью дуба, пальмы или тамариска. При алтарях находились символы древних ханаанских святынь: изукрашенный каменный памятник ("мацева") или священное дерево, в виде утолщённого кверху деревянного столба ("ашера"), сходного с изображением богини плодородия Аштарты. Здесь, во время весёлых трапез и попоек, где участвовали также наряженные женщины, совершались иногда те оргии или вакхические церемонии, связанные с астартической "священной проституцией", которые приводили пророков в такое негодование (Гошея, в разных местах его книги). В некоторых храмах Израильского царства помещались золотые статуи в виде быков (I Цар, 12, 28 сл.; Гошея 8, 5; 10, 5; 13, 2 и др). Даже в Иерусалиме находилась до времён царя Хизкии отлитая из меди фигура змея, как символ божества, исцеляющего от болезней (Цар. 18, 4). В северном царстве, при Омридах, с народным культом Ягве соперничал смешанный культ Ягве-Баала, который жестоко преследовался во времена Иегу. Служение Баалу сократилось, но многие обряды этого культа остались в народной религии.    …Главной формой богослужения было жертвоприношение. Древний человек добивался милости своих богов посредством приношения даров. Жертвоприношение у израильтян (как и у гомеровских греков) имело также моральное значение: мясо животного, часть которого сжигалась на алтаре в честь Бога, становилось благодаря этому чистым и дозволенным к употреблению. Кровь жертвы целиком выливалась на алтарь, так как мясо с кровью запрещалось есть (Сам. 14, 32 сл.; Лев. 17, 14; Второз. 12, 16). На алтаре совершалось возлияние елея и вина. Жертвой считалось также приношение в храм, для освящения, первых земледельческих продуктов данного сезона – "первенцев" ("бикурим") или образцов срезанных колосьев, собранных плодов или винограда. Храм и алтарь были очагами Бога; возле этих очагов всякие семейные трапезы приобретали религиозный характер. Особенной торжественностью отличались такие священные трапезы в дни больших праздников. Три сезонных сельскохозяйственных праздника, имевшие бытовое значение, втягивались постепенно в сферу храмового культа. Закон гласил: "Три раза в год всякий мужчина должен явиться перед лицом Ягве – и не с пустыми руками". В праздник Пасхи мясо жертвенных животных съедалось вместе с пресными ячменными лепёшками ("мацот"), установленными как символ весеннего созревания хлебов на полях. В летний "праздник жатвы" или "недель" ("Шавуот", семь недель после Пасхи), при уборке хлеба, символической пищей служил, по-видимому, уже не пресный, а квашеный хлеб. Важным храмовым праздником был осенний "праздник сбора", или Кущей ("Сукот"). Символом его служили древесные плоды и пальмовые ветви, которые приносились в храм.      С. М. Дубнов. «История еврейского народа на Востоке». Том I. «Древнейшая история (от возникновения Израиля до конца персидского владычества в Иудее)». М. - Иерусалим, "Гешарим" - "Мосты культуры", 2006, с. 199-201. [Далее: С. М. Дубнов. "История еврейского народа на Востоке", с указ. тома и стр.].          Во время этих праздников происходили шумные народные пиршества вокруг храмов и алтарей. Каждая состоятельная семья приглашала к своей трапезе бедных, вдов, сирот и инородцев. Все "ели, пили и веселились перед Ягве" (сноска 9) Земледельческие праздники превращались в религиозные торжества, местами носившие вакхический характер, подобно "дионисиям" у древних греков. Служитель алтаря, священник ("коген") постепенно утрачивает свою былую роль оракула (сноска 10) уступая её пророку, и становится руководителем публичного богослужения. Храмовые служители совершали обряд жертвоприношения и получали от каждой жертвы известную долю. Кроме того, они получали от прихожан приношения в виде земледельческих продуктов; размер этих приношений был впоследствии точно определён законом. Должность священника в Иудее переходила наследственно от отца к сыну. По древней традиции, все иудейские священники вели свой род от общего предка – Аарона, брата Моисея, из колена Леви. Со времён царя Соломона сан первосвященника был наследственным в роде Цадока. В Израильском царстве, после религиозного переворота Иеровеама I, появились священнослужители из профанов не принадлежавших к аронидам и левитам. Менее всего могли похвалиться чистотою своего происхождения "жрецы высот" (kohane bamot), посредники простонародного культа, часто не отличавшиеся и необходимой для духовной особы чистотою нравов (I Цар. 12, 31; 13, 33; II Цар. 23, 9, 20). Официальное храмовое духовенство, особенно в Иерусалиме, продолжало играть роль законоведов, хранителей священных преданий и религиозной письменности. Если миссия вероучителей народа оспаривалась у священников пророками, то в вопросах религиозного обряда и ритуала священники сохранили свой авторитет: они разъясняли народу законы о "чистом" и "нечистом" в пище, сообщали провила гигиены и лечения болезней (Втор. 17, 9 сл.; 33, 10; Лев. 13-15). Подобно жрецам других народов, они обладали известными медицинскими познаниями и являлись целителями от недугов, и только немногие пророки соперничали с ними в этой специальности (Илия, Элиша).     Там же, с. 201-202.          Участие духовенства в суде было, по-видимому, ограничено сначала специальным кругом дел и только в позднейшее время расширилось вследствие общего роста теократии.     Там же, с. 196.          Кроме богослужения, существовала также религия для обихода. "Она состояла из множества обычаев и обрядов, коренившихся в старых народных верованиях. Сюда принадлежал обряд обрезания младенцев мужского пола. Обычай "обрезания крайней плоти" был установлен в первобытные времена для предупреждения известных половых болезней, обычных в тропическом климате, и уже впоследствии получил религиозную санкцию. Необрезанным, по-видимому, не дозволялось жениться и вступать в общество верующих (Быт. 17, 10; 21, 4; Исх. 4, 25). Значение символа "союза" (berit) между Богом и Израилем обряд обрезания мог получить после того, как другие народы стали пренебрегать им, а в израильском народе он удержался для отличия от "арелим", необрезанных.     Там же, с. 202.          Автор позднейших пророчеств, приписываемых Исаии, обличая идолопоклонство своих современников, говорит: "...разжигаемые похотью к идолам под каждым ветвистым деревом, заколающие детей при ручьях, между расселинами скал…", (Ис., 57, 5). Здесь идёт речь, несомненно, об обычае принесения детей в жертву Молоху. Отсюда как бы следует, что кровью убитых детей обмазывались священные дубы или, по крайней мере, кровь в той или иной форме приносилась этим дубам в жертву. В связи с этим следует иметь в виду, что жертвы, перед тем как их сжечь на огне закалывались так, что кровь их могла быть употреблена для помазания или для возлияния.     Д. Д. Фрэзер. "Фольклор в Ветхом завете", с. 364-365.                                                       Пророк [Исайя] хорошо знал тех князей, своих сверстников, к которым переходила теперь власть в Иерусалиме, знал он, что они заворожены парадным блеском побед и воспитывают в себе цинизм и жестокость. Надеясь на царские колесницы, они становятся хищными поработителями своего же народа. Они скупают земли, захватывают силой владения крестьян и глумятся над заветом Божиим. Ночи напролёт просиживают они за кубками вина, окружённые музыкантами, "а на дела Ягве не взирают и деяний Его не видят".    Жёны их подражают женщинам великих царств севера. Обвешенные с ног до головы дорогими украшениями, овеваемые опахалами, они горделиво проходят по улицам города. Они используют своё влияние на мужей, для того, чтобы толкать их на безумства. "Притеснители народа моего – дети, - говорил Исайя, - и женщины властвуют над ними".     Э. Светлов. "Вестники царства божия", с. 109.          Кризис назревал уже давно. Две великие державы: Ассирия и Египет, много лет готовились к решительной схватке, причём перевес был явно на ассирийской стороне. Между соперниками находились государства Палестины и Сирии, и фараон хотел заручиться союзом с ними, чтобы создать заслон от ассирийцев. Между тем Ассур готовился поглотить эту преграду и выйти на рубежи Египта. Это соотношение борющихся монархий ставило перед обоими еврейскими царствами трудную задачу: определить свою позицию, пребывая между молотом и наковальней.    В 736 году [ до н. э.] фараон добился больших политических успехов. Посулами, запугиваниями и увещаниями ему удалось создать блок против Ассирии. Сам он его не возглавил, предпочитая загребать жар чужими руками, а предоставил водительство Пекаху, царю Израильскому, и Рецину, царю Дамаска. Однако, плохо спаянная коалиция народов, живших до этого во вражде, не могла тягаться с монолитной армией Тиглатпаласара. Поэтому иудейский царь Иотам отверг попытки союзников вовлечь его в обречённое на провал предприятие. Быть может, в этом он получил поддержку влиятельных людей города и самого пророка Исайи, который всегда противился военным замыслам.    Вскоре после того как Иотам ясно высказался против коалиции он умер, и на троне оказался его двадцатилетний сын Ахаз. Рецин и Пеках решили воспользоваться молодостью и неопытностью царя, чтобы силой низложить его. Не успел юноша занять трон Давидов, как объединённые войска Дамаска и Самарии двинулись на Иудею. Их поддерживали эдомитяне, которые претендовали на Элат. В первом же сражении иудеи были разбиты, у них был отнят Элат, а в Самарию увели большое число пленных.     Там же, с. 130-131.           Продолжение - часть VII                               1. Александр Мень (псевдоним - Э. Светлов) датирует царствование Абии 915 – 913 гг. до н. э., см. Э. Светлов. "Магизм и единобожие", с. 663.      2. А. Мень (Э. Светлов) в своей книге "Магизм и единобожие", с. 663, датирует царствование Баши 900 – 877 г.г. до н.э.      3. В "Истории еврейского народа", том I , с. 348 указывается, что Омри царствовал с 889 по 879 г. до н.э. А. Мень (Э. Светлов) датирует правление Омри 876-869 г.г. до н.э.      4. А. Мень (Э. Светлов) в книге "Магизм и единобожие", с. 663 датирует царствование Иошафата (Иосафата) 873 – 849 г.г. до н.э. , а царствование Ахаба (Ахава) 869-850 г.г до н.э.      5. "Истории еврейского народа" [том I] царствование Охозии (Ахазии) датируется 855 – 854 г.г. до н.э.      6. Порочная Аталия и сыновья её посягнули на целость дома божия, и все дары, посвящённые дому Иагве, употребили для Ваалов (II Хрон. 24,7).      7. Цар. 14, 25. Ср. Ам. 6, 14 "Вход в Хамат" это не сам Хамат, а ведущая к нему долина между Хермоном и Ливаном (так называемая Целесирия); Море Пустыни – Мёртвое море.      8. Пифос - большой глиняный кувшин для хранения зерна, воды, вина.      9. Исх. 23, 14 сл.; Втор. 16; Лев. 23 и др. В последних двух книгах уже выступают позднейшие стремления придать этим праздникам исторический и официально-храмовый характер.      10. В летописях вопрошание "эфода" почти не упоминается после Давида. Цари Иошафат и Ахав вопрошают перед войной с арамейцами только пророков; для этого существовал особый штат придворных пророков.             Обратная связь           Сайт управляется системой uCoz