Во время своего бегства из Москвы Смирдин имел случай встретитьтся с В.А. Плавильщиковым, крупным петербургским книгопродавцем, который, списавшись предварительно с П.А. Ильиным и получив от него хорошую о Смирдине рекомендацию, пригласил последнего к себе в приказчики.
В 1817 году Смирдин начал работать в магазине Плавильщикова.
«Здесь честностию, аккуратностию, знанием дела и умением обращаться с покупателями Смирдин приобрел расположение Плавильщикова, который и сделал его главным приказчиком и управляющим магазином». (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.-Петербург, c. 52).
15 августа 1823 года Плавильщиков умер и оставил духовное завещание, в котором он, по одной версии, предоставлял Смирдину «за его службу право купить весь книжный товар по той цене, как ему было угодно, но Смирдин, по добросовестности своей сделал вызов всех книгопродавцев, чтобы оценить товар, и затем сам назначил цену дороже всех». (В. Похороны книгопродавца Александра Филипповича Смирдина. "Русский инвалид", 1857 г. № 203, c. 841).
Нам представляется более достоверной другая версия по которой Смирдину предоставлялось «или получить за свой ум из вырученных денег от продажи товара довольно порядочную сумму, или принять на себя всю торговлю, c тем, однако, условием, чтобы расплатиться со всеми долгами Плавильщикова, простиравшимися будто бы до значительной суммы 3000000 ассигнациями. А.Ф. Смирдин избрал последнее, взяв на себя все дела и книжный магазин Плавильщикова, находившийся у Синего моста (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.-Петербург, c. 52-53).
В книгах Петербургской купеческой управы значится, что Александр Филиппович Смирдин 28 лет по указу думы от 31 декабря 1824 года за № 23891 записан в с.-петербургское купечество.
Успех Смирдина—издателя начат был напечатанием романа Ф.В. Булгарина "Иван Иванович Выжигин" в 1829 году.
Роман был отпечатан в количестве трех или четырех тысяч экземпляров (тираж для тогдашнего книжного рынка огромный) и раскуплен или, правильнее сказать, «расхватан» в течение трех недель.
Приведем сначала показание Греча:
«При успехе своих повестей и мелких статеек задумал он (Ф.В. Булгарин) своего "Ивана Ивановича Выжигина". Писал его долго, рачительно и имел в нем большой успех. Года в два разошлось до семи тысяч экземпляров... Видя успех «Ивана Выжигина», книгопродавец Алексей Заикин заказал Булгарину "Петра Выжигина", который был несравненно слабее и не принес выгоды» (Н.И. Греч. Записки о моей жизни. СПб., изд. А.С. Суворина, 1886, c. 451).
Гораздо точнее это дело изложено в уже цитированном сборнике, посвященном деятельности книгопродавцев Глазуновых:
Успех "Ивана Выжигина" до такой степени поразил тогдашних книгопродавцев, что они наперерыв бросились предлагать А.Ф. Булгарину свои услуги по изданию его сочинений, и Булгарин, имея уже наготове другой роман — "Петр Выжигин", взял за него с книгопродавца Ивана Ив. Заикина, или собственно с погорячившегося сына его Алексея Ивановича (чего старик долго не прощал сыну) тридцать тысяч рублей ассигнациями, тогда как первое издание "Ивана Выжигина" было продано Смирдину тысячи за две.
"Петр Выжигин" по отпечатании, как говорится, вовсе не пошел и вместо барыша дал своему хозяину вместе с изданием убытку тысяч 35. (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.-Петербург, c. 50-51).
... успех Смирдина по изданию "Ивана Выжигина" - успех безусловный. Это было выполнение исторического заказа, и история щедро расплачивалась за него. Покупка у А.С. Пушкина "Бахчисарайского фонтана", напечатанного кн. Вяземским и, как известно, имевшего небывалый успех, и несколько других удачных издательских и торговых операций содействовали процветанию дел Александра Филипповича.
В конце 1831 года «Северная пчела» рекламировала новый шаг Смирдина на поприще книжной торговли:
«А.Ф. Смирдин, снискавший уважение всех благомыслящих литераторов честностью в делах и благородным стремлением к успехам литературы, приобретший доверенность и любовь публики богатыми и дешевыми изданиями сочинений любимых авторов, старых и новых, и точностью в исполнении своих обязанностей А.Ф. Смирдин захотел дать приличный приют русскому уму и основал книжный магазин, какого еще не бывало в России. Лет около пятидесяти перед сим для русских книг даже не было лавок. Книги хранились в подвалах и продавались на столах, как товар из ветошного ряда. Деятельность и ум незабвенного в летописях русского просвещения Новикова дали другое направление книжной торговле, и книжные лавки основались в Москве и Петербурге по образцу обыкновенных лавок. Плавильщиков завел наконец теплый магазин** и библиотеку для чтения, и И.В. Сленин, последовав примеру Плавильщикова, основал также магазин в той части города, где долгое время подле модных тряпок русские товары не смели появляться в магазинах. Наконец, г. Смирдин утвердил торжество русского ума и, как говорится, посадил его в первый угол: на Невском проспекте, в прекрасном новом здании, принадлежащем лютеранской церкви Св. Петра, в нижнем жилье находится книжная торговля г. Смирдина. Русские книги, в богатых переплетах, стоят горделиво за стеклом в шкафах красного дерева, и вежливые приказчики, руководствуя покупающих своими библиографическими сведениями, удовлетворяют потребность каждого необыкновенною скоростью. Сердце утешается при мысли, что наконец и русская наша литература вошла в честь и из подвалов переселилась в чертоги. Это как-то одушевляет писателя. - В верхнем жилье, над магазином, в обширных залах устраивается библиотека для чтения, первая в России по богатству и полноте. Все напечатанное по-русски находится у г. Смирдина, - все, что вперед будет напечатано достойного внимания, без всякого сомнения будет у г. Смирдина прежде, нежели у других, или вместе с другими. Там же принимается подписка на все журналы». (Новый книжный магазин г. Смирдина. «Северная пчела», 1831, № 286).
Переезд Смирдина на Невский проспект и роскошный по тому времени магазин воспринимались как резкий скачок в истории русской книжной торговли.
... Смирдин, таким образом, "канонизует" книжную торговлю, делает её "высоким жанром".
За бельэтаж дома Петровской церкви он платит огромную по тому времени наемную плату — 12000 рублей ассигнациями в год. «Такого прекрасного магазина ни до Смирдина, ни после его русских книгопродавцев покуда не было», — пишет обозреватель книжной торговли.
Приказчиками у Смирдина служили Ножевщиков и известный в то время библиоман и библиофил Федор Фролович Цветаев. По словам современника, Цветаев был «человек весьма недюжинный и владевший такою удивительною памятью, какою щеголять могут лишь в крайне ограниченном числе избранники. Память его была до того изумительна, что давала ему возможность безошибочно, наизусть, без всякой справки, указывать на страницы различных мест из огромных сочинений и знать в тончайших подробностях историю каждого мало-мальски рельефного издания из числа тех нескольких тысяч томов, какие составляли библиотеку А.Ф. Смирдина, лучшую в городе. К тому же он до того сроднился с этими книгами и размещением их в книгохранилище, что знал, где которая из них на полках стоит, и указывал ее своим юным помощникам-мальчикам без запинки и затруднения» (В.П. Бурнашев. Воспоминания. "Русский архив", 1872, c. 1786).
Федор Фролович, по некоторым сведениям, принимал участие, в качестве помощника Анастасевича, в составлении знаменитой «Росписи российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина, систематическим порядком расположенной».
... "По обширности оборотов своих и большому требованию разных книг покупателями, Смирдин нуждался в изданиях других книгопродавцев и это заставляло его пускать на мену или другими расчетами массу своих хороших изданий, которые распространялись повсюду и, будучи приобретены книгопродавцами выгодно, сбывались с уступкой, не залеживались, и это приманивало массу покупателей и увеличивало обращение книг в публике" (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет, 1782-1882, C.- Петербург, c. 62-63).
Крупной заслугой Смирдина было расширение книжного рынка, ориентация на широкие читательские массы. Раньше книжная торговля была, по преимуществу, «столичной» (за исключением лубочной литературы и литературы «лакейских») и рассчитывалась главным образом на дворянские и чиновные слои. Смирдин же увеличил емкость читательского рынка за счет провинции, адресуясь к поместному читателю.
Другой крупной реформой Смирдина было снижение цен на книги за счет увеличения тиражей и придачи изданиям коммерческого характера. По словам Белинского, Смирдин «произвел решительный переворот в русской книжной торговле и вследствие этого в русской литературе. Он издал сочинения Державина, Батюшкова, Жуковского, Карамзина, Крылова — так, как они в типографском отношении никогда прежде того не были изданы, т.е. опрятно, даже красиво, и — для небогатых людей. В последнем отношении заслуга г. Смирдина особенно велика: до него книги продавались страшно дорого и поэтому были доступны большею частию только тем людям, которые всегда менее читают и покупают книги. Благодаря г. Смирдину приобретение книг более или менее сделалось доступным и тому классу людей, которые наиболее читают и, следовательно, наиболее нуждаются в книгах. Повторяем, это главная заслуга г. Смирдина перед русской литературою и русскою образованностью. Чем дешевле книги, тем больше их читают, а чем больше в обществе читателей, тем общество образованнее. В этом отношении деятельность книгопродавца, опирающаяся на капитале, благородна, прекрасна и богата самыми благотворными следствиями» (В.Г. Белинский. Сто русских литераторов. Полн. Собрание соч., т. IX. СПб., 1900, c. 493).
Но похвалы Белинского были скрыто полемичны и заключали в себе тайные нападки против Булгарина, Греча и Сенковского. Отмечая заслуги Смирдина в деле удешевления книг, Белинский тут же нападал на него за коммерческий характер изданий:
"История государства российского" Карамзина, благодаря г. Смирдину, стоила только тридцать рублей ассигнациями вместо прежних полутораста и больше рублей, следовательно, в пять раз дешевле. Вышла она в двенадцати небольших книжках в 12-ю долю листа, напечатанных, однако ж, не слишком мелким и очень четким шрифтом. Чего бы, кажется, лучше? И действительно, на стороне книгопродавца тут одна только заслуга великая. Но образованные, просвещенные, ученые и даровитые писатели, принимавшие участие в редакции "Истории" Карамзина, дали ему благой и мудрый совет - частию посократить, частию повыбросить примечания... Зачем это было сделано? Затем, чтоб книжка была тоньше, издание обошлось дешевле, и его можно было бы пустить на продажу дешевле" (В.Г. Белинский. Сто русских литераторов. Полн. Собрание соч., т. IX. СПб., 1900, c. 493-494).
|
Александр Филиппович Смирдин. |
Продолжение
* См. Т. Гриц, В. Тренин, М. Никитин. "Словесность и коммерция. Книжная лавка А.Ф. Смирдина". М.: Аграф, 2001. Под редакцией В.Б. Шкловского и Б.М. Эйхенбаума. Серия: "Литературная мастерская". c. 178-194.
** Ранее книжная торговля происходила в открытых помещениях. Зимой в таких помещениях было очень холодно, число покупателей падало до минимума. На старых гравюрах книгопродавец часто изображался со стаканом дымящегося чая, который пили для отогревания.
| |