| |
 |
|
 |
Библиографы российские:
|
|
Василий Степанович Сопиков.
|
В.С. Сопиков (1765 - 1818 гг.). |
В ряду так называемых "Справочных изданий", необходимых для библиотекарей и собирателей старинных книг, для записных библиофилов и вообще исследователей по истории прежней русской литературы, уже около девяноста лет числится и занимает одно из главных мест известный труд В.С. Сопикова - "Опыт Российской Библиографии". Такое важное значение этого труда основывалось на некоторых неоспоримых его достоинствах. После кратких реестров и "росписей" - начальных попыток отечественной библиографии, только случайно находивших себе приют на листах газет и журналов или на обёртках иных книг, - вслед за немецким изданием Бакмейстера "Russische Bibliothek" и "Систематическим обозрением литературы в России" (Шторха и Аделунга), объявшими печатные произведения лишь за небольшие периоды времени (первое за 1772 - 1787 гг.; а второе - с 1801 по 1806 год), "Опыт" Сопикова бесспорно являлся первым обширным каталогом или первоначальным "книжным сводом". Как ревностно преданный библиографии, составитель "Опыта" занёс на страницы пятитомного своего труда свыше тринадцати тысяч названий для вышедших в России книг, начиная с первых русских типографий XVI столетия и кончая современными ему "книжными произведениями, выпущенными из-под печатного станка в первые два десятилетия XIX века; кроме того, он позаботился указать на истинных авторов при довольно длинной веренице анонимных книг, в некоторых случаях сделал ссылки на журнальные рецензии о них, или сам обронил любопытные библиографические замечания, - даже увлекаясь мыслью "скучное полезное "растворить некоторою приятностью" поместил в своём труде "разные сочетания как прозою, так и стихами, взяв оное из таких книг, которые имеют неоспоримое достоинство".
Из рецензии Д.Д. Языкова на "Указатель к "Опыту российской библиографии" В.С. Сопикова (к книгам гражданской печати). Составитель В.Н. Рогожин.
Москва, 1900, XII, 284 с. [Отдельный оттиск из "Отчёта о присуждении премии митрополита Макария в 1901 г. Санкт-Петербург, Типография Императорской Академии Наук, 1903, с. 1-2].
...Следует благодарить этого труженика, и благодарить усердно, за сделанную первую попытку и за указание на множество книг, которые были напечатаны до его времени, и которые даже не встречаются в нынешних собраниях, и не упоминаются даже теперешними библиографами ("Новые явления в русской библиографии" С. Соболевского. "Русский Архив", 1869, № 5). Сопиков не успел при жизни окончить свой труд и издать последней пятой части "Опыта", который издал В. Анастасевич в 1821 году, а равно не успел составить обещанных им "росписей", о некоторых он говорит в конце предисловия второй части своего "Опыта": 1) географическим картам, изданным на российском языке; 2) систематическая гражданским книгам по наукам; 3) имена сочинителей по азбучному порядку с означением при умерших года их кончины. Отсутствие двух последних "росписей" и не строго выдержанная алфавитная система, принятая Сопиковым при составлении "Опыта", как признак спешной работы, делают крайне затруднительным пользование его трудом и заставляют тратить непроизводительно много времени на под-час бесплодные поиски и справки...
Из предисловия В.Н. Рогожина к его "Указателю к "Опыту российской библиографии" В.С. Сопикова" (к книгам гражданской печати).
Москва, Университетская типография, 1900, с. IV.
...система, принятая почтенным составителем "Опыта", едва ли не самая неудобная из всех: этот каталог расположен по алфавиту заглавий книг, без всякой почти систематизации; первый том, заключающий в себе перечисление книг церковной печати, снабжён алфавитной росписью упоминаемых в нём авторов, а следующие томы, наиболее важные для историка литературы и заключающие в себе перечень книг гражданской печати, такой росписи авторов не имеют. Потому, для составления, например, списка сочинений какого-нибудь автора приходится внимательно пересмотреть все четыре тома "Опыта", причём не всегда легко найти то, что нужно, и не потому, что у Сопикова было пропущено то или другое сочинение, а только потому, что чрезвычайно неудобно следить за именами авторов при том порядке, в каком расположены здесь их сочинения [Для примера укажу на перечень сочинений Ивана Майкова (иначе Розова), помещённый в статье Д.Ф. Кобеко "несколько псевдонимов в русской литературе XVIII века" ("Библиографические записки", 1861, том III, № 4, с. 110). Здесь говорится, что у Сопикова названо всего 8 сочинений этого автора, между тем как на деле Сопиков привёл 26 заглавий его произведений].
Морозов П.О. "Предисловие к Алфавитному указателю имён авторов, переводчиков, издателей и других лиц, упоминаемых в "Опыте российской библиографии" В. Сопикова (т.т. II - V)".
Приложение к XXVIII-му тому "Записок Императорской Академии Наук", № 5. Санкт-Петербург, 1876, (II, 47 с.), с. I.
Издания "Опыта российской библиографии" В. Сопикова:
"Опыт российской библиографии или полный словарь сочинений и переводов, напечатанных на славянском и российском языках от начала заведения типографий до 1813 года, с предисловием, служащим введением в сию науку, совершенно новую в России, с историею о начале и успехах книгопечатания как в Европе вообще, так и особенно в России, с примечаниями о древних русских книгах и их изданиях и с краткими из оных выписками, собранный из достоверных источников Василием Сопиковым". Спб., в типографии Императорского Театра, 1813.
Часть I. "Книги, набранные славянским шрифтом", 1813.
Часть II. "Книги гражданской печати "А-Д", 1814.
Часть III. То же. "Е-Н", 1815.
Часть IV. "О-С", 1816.
Часть V. "Т-Я", 1821.
Сопиков В.С. "Опыт российской библиографии". Издание второе. (Редакция, примечания, дополнения и указатель В.Н. Рогожина). Санкт-Петербург, издание А.С. Суворина, 1904 - 1906.
Часть I. 1904, 102 с., LXXVI (Факсимиле титульного листа издания Типографии Императорского Театра).
Часть II. "А-Д". 1904, VIII c., 132 с.
Часть III. "Е-Н". 1904. VI c.. 259 с.
Часть IV. "О-С". 1905, 343 с.
Часть V. "Т-Я", 1906, 155 с.
Василий Григорьевич Анастасевич.
|
В.Г. Анастасевич (1775 - 1845 гг.). |
...Летом 1795 года В.Г. Анастасевич поступает на военную службу. Через шесть лет службы в армии он был отправлен в отставку, после того, как написал царю о казнокраде - командире полка. Все годы службы занимался науками. Пользовался конспектами и записями лекций, прослушанных в Эдинбургском университете его вторым начальником, П.М. Дашковым. За время военной службы В.Г. Анастасевич, зная уже латинский, греческий, польский, французский и немецкий языки, изучил английский и итальянский, немного литовский. Круг его интересов был очень обширен, почти универсален. ...После отставки, в 1801 г., [Анастасевич] переехал в Петербург. Работал в Министерстве просвещения в комиссии составления законов, членом которой ранее был А.Н. Радищев. Подружился с последователями писателя, сотрудничал в русских и польских журналах. Печатался в журналах "Северный вестник", "Вестник Европы", "Сын Отечества" и других. В 1811–1812 гг. выпускал журнал "Улей", для которого большую часть материалов писал сам. В содержание журнала входили русская и польская словесность, биографии писателей, их произведения. Анастасевич старался развить идеи зачинателя русской литературно-критической периодики Н.И. Новикова.
Теоретические вопросы библиографии находились в центре внимания Анастасевича уже с первых лет его литературной деятельности. Его предложение организовать коллективную библиографическую работу обгоняло время. В своей статье "О библиографии" В.Г. Анастасевич выделяет главную задачу библиографа: "извлечь из множества книг содержание и дать об них суд...". Предназначение библиографии - "путеводительницы и наставницы" - возбуждать любовь к разумному чтению даже у тех, кто "или сплошь читают - или ничего не читают".
"245 лет со дня рождения Василия Григорьевича Анастасевича, русского библиографа, журналиста, литератора". (Цит. по:) Интернет
https://vk.com/wall-95901714_737
До [1826 года] ...реестры, имевшимся в продаже русским книгам составлялись книгопродавцами без всякой системы и даже самые названия, не говоря уж об означенной на титуле типографии, формате книги и пр., писались как попало, часто неграмотно, так что по реестрам не только трудно, но даже часто невозможно было отыскать какую-либо книгу. Существовавший же "Опыт российской библиографии" Сопикова в 5 томах, хотя и обнимал книги церковно-славянской и русской печати, но доходил только до 1813 года, не имел строгой системы и по цене своей, 30 рублей, не был доступен для публики. По множеству уже отпечатанных на русском языке книг для любителя становится нужен полный систематический указатель их. Эту неотложную надобность указал книгопродавцу Смирдину и взялся для того составить такой указатель редкий знаток и любитель русских книг В.Г. Анастасевич. Без всякого сомнения материал для подобного издания приготовлялся давно у Анастасевича, но за печатание его принялся он в 1826 году и выпустил в свет в 1828 году под названием "Роспись российским книгам для чтения, из библиотеки Александра Смирдина, систематическим порядком расположенная в 4-х частях, с приложением азбучной росписи имён сочинителей и переводчиков и краткой росписи книгам по азбучному порядку". Спб., в типографии А. Смирдина, 1826 года. Имени составителя не выставлено; на другой стороне титула значится: "печатать позволено, Спб., августа 9-го 1827 года. Цензор - статский советник Анастасевич". Каталог Анастасевича по тщательности составления не имел себе подобного ни прежде ни после; и даже теперь для любителя русских книг он должен составлять настольную книгу, а потому появление его в 1827 году, должно быть отмечено как эпоха в истории русской книжной торговли".
"Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет. 1782 - 1882".
Спб.. издательство Глазунова, 1883, с. 45-46.
...После Анастасевича, скончавшегося, кажется, в 1847 году, осталось много книг и разных бумаг, но как он был человек одинокий, то после кончины его это всё было, как попало, опечатано, пролежало лет 15 на чердаках Румянцевского музея, и, уже в жалких остатках, было продано в 1863 году с аукциона, на вес, в здании бывшей 1-й части. У Смирдина был в библиотеке главный приказчик Цветаев, обладавший чрезвычайно огромной памятью. Он выучил наизусть Роспись, составленную Анастасевичем, и стоило ему задать только нумер из Росписи, которых было более 10000, и он мог ответить, какая книга под этим нумером значится...
Там же, с. 46.
Григорий Николаевич Геннади.
|
Г.Н. Геннади (1826 - 1880 гг.). |
Григорий Николаевич Геннади родился 18 марта 1826 года в Санкт-Петербурге. Предки его были греками. Дед, Александр Геннади, переселившись в Россию, служил при дворе Императрицы Екатерины II. Он числился в списках Семёновского полка и заведовал привозившимися в Кабинет мехами. В 1810 году он получил диплом на дворянское Российской империи достоинство и герб. Отец Григория Николаевича, Николай Александрович Геннади (1796 - 1865 гг.) служил переводчиком в канцелярии Министерства Иностранных дел. В 20-х годах XIX столетия он вышел в отставку, в чине коллежского советника, и переселился в Москву, где проживал в собственном доме в Колпачном переулке. Женат он был на урождённой Плеске, но с женой не жил. Умер в Санкт-Петербурге и погребён на кладбище Новодевичьего Монастыря. Григорий Николаевич провёл своё детство в отцовском имении, селе Юшине (Смоленской губернии, Сычёвского уезда). Начальное образование получил в Сычёвском уездном училище, а затем воспитывался в Москве, в известном (в то время) образцовом пансионе Чермака. Затем поступил в Московский университет, на юридический факультет, но вскоре перешёл в Санкт-Петербургский университет, где в 1847 году окончил курс со степенью действительного студента. В июле 1851 года Геннади поступил на службу в Санкт-Петербургскую Палату Государственных Имуществ канцелярским чиновником, но уже осенью того же года покинул эту должность, будучи назначенным почётным смотрителем Сычёвского уездного училища. С 1861 по 1863 год он служил мировым посредником 2-го участка Сычёвского уезда, занимая в то же время должность директора по Тюремному комитету Сычёвского Отделения и работая в земстве в качестве гласного. Дослужившись до чина надворного советника, он вышел в отставку. Когда умер отец, Григорий Николаевич сделался обладателем весьма крупного состояния; кроме недвижимости в Москве и Санкт-Петербурге ему досталось около 20000 десятин земли в Смоленской и Ярославской губерниях. Этим обстоятельством воспользовалась Татьяна Борисовна Потёмкина (та самая, которой в своё время восторгался Пушкин), чтобы женить его на своей племяннице, фрейлине княжне Елизавете Александровне Куракиной, девице некрасивой и уже очень не молодой. Григорий Николаевич прельстился знатным происхождением своей невесты, и брак состоялся. После женитьбы, он поселился в Санкт-Петербурге (в собственном доме, на углу Надеждинской улицы и Ковенского переулка, рядом со зданием Государственного Коннозаводства). ...Григорий Николаевич рано сделался библиофилом. У его отца была весьма порядочная библиотека, и ему с самых ранних лет пришлось вращаться среди книг, к которым он мало-по-малу пристрастился. Сам он собрал отличную библиотеку в несколько тысяч томов русских и иностранных книг, в которой наиболее полными отделами были: библиография, история литературы и материалы для биографий русских писателей и учёных. Из своего собрания он при жизни пожертвовал немало книг Императорской публичной библиотеке и Чертковской библиотеке в Москве. Кроме того он основал библиотеку для чтения при Сычёвском уездном училище, для которой лично составил и каталог. Кроме книг Геннади интересовался русскими гравированными и литографированными портретами и составил из них большую коллекцию. Эта коллекция хранилась одно время в Москве, в Чертковской библиотеке для временного пользования, а затем была привезена владельцем за границу. По словам Д.А. Равинского, Геннади собирался подарить её Москве (но завещание так и не было оформлено). ...Любовь к книге привела Григория Николаевича к знакомству со многими известными библиографами и библиофилами. Назовём [только] некоторых из них: С.А. Соболевского, М.П. Полуденского, М.Н. Лонгинова, Н.П. Дурова, П.П. Пекарского, П.А. Ефремова, графа М.А. Корфа, П.И. Бартенева, Н.П. Собко, Я.Ф. Березина-Ширяева, А.Е. Викторова, М.И. Семёновского, А.Ф. Бычкова, В.И. Межова, С.Д. Полторацкого. По предложению последнего Геннади был избран, в 1859 году, в действительные члены возродившегося тогда Общества любителей российской словесности. Кстати можно упомянуть, что он числился членом ещё следующих обществ: Русского Географического, Русского Археологического, Истории и древностей российских, Распространения полезных книг и Одесского общества Истории и древностей. Кроме множества статей, сообщений, заметок, некрологов, биографических очерков, рецензий, библиографических указателей, рассеянных по журналам и газетам, Геннади выпустил в свет также несколько работ в виде отдельных изданий. Среди них первое место занимает его "Справочный словарь о русских писателях и учёных", к сожалению недоведённый до конца. Сюда же относится: "Список русских книг, печатанных вне России", "Les ecrivains francorusses", "Список русских анонимных книг с именами их авторов и переводчиков", "Литература русской библиографии", "Русские книжные редкости" и другие. Все труды Григория Николаевича Геннади, несмотря на присущий им характер случайности и на обилие в них ошибок и промахов, зачастую довольно грубых, всё же являются полезными пособиями, не утратившими своего значения и до настоящего времени. Но отдавая должное полезной деятельности Геннади, нельзя вместе с тем, по справедливости не заметить, что он не отличался особенным трудолюбием при своих изысканиях. У него не доставало терпения тщательно и всесторонне разрабатывать тот или иной предмет. Не соображаясь с силами, он чрезмерно расширял рамки своих работ и, вдаваясь в ненужные мелочи, часто не касался самого существенного. "Как человек обеспеченный он занимался библиографией не по необходимости, а просто из любви к искусству", может быть, именно поэтому он и слыл в данной области только дилетантом. Но можно ли с такой лёгкостью обвинять его в дилетантизме, низводя его деятельность до простого любопытства, когда никто не станет отрицать за ним известных преимуществ даже перед многими признанными библиографами - специалистами, и тогда и в настоящее время само понятие о значении, задачах и приёмах библиографии всё ещё прочно не установилось. Одно уже то, что Геннади описывал книги по подлинникам, не доверяя чужим указаниям, нельзя не поставить ему в большую заслугу. ...уже существуют два указателя его работ. Первый из них, проверенный Н.П. Собко, появился вскоре после смерти Геннади и в связи с его некрологом в журнале "Российская Библиография" Э. Гартье (1880, № 60 (8), с. 231-235). Список этот, хотя сравнительно и полезный, всё же не свободен от неточностей и пропусков, а потому не вполне отвечает своей цели. Второй указатель, составленный А.Д. Тороповым, был приложен к органу бывшего Московского Библиографического кружка, журналу "Книговедение" (1895, № 2, приложение "а", 3 ненумерованных стр.). Заключая в себе всего лишь десятка три названий, выхваченных наугад и разбросанных в беспорядке, этот второй список, понятно, никакого значения иметь не может... ...В заключение остаётся ещё упомянуть, что Геннади не все свои статьи подписывал полным именем. Кроме сокращённых подписей: "Г", "Г.Г.", "Г.Н.Г", или "Г-и", нередко встречается и псевдоним "Григорий Книжник".
У.Г. Иваск. "Григорий Николаевич Геннади" (обзор жизни и трудов)". Печатается с сокращениями.
Москва, издание Л.Э. Бухгейм, 1913, с. 5-12.
Александр Евгеньевич Бурцев (1863 - 1938).
А.Е. Бурцев.
|
А.Е. Бурцев родился в Вологодской губернии в зажиточной крестьянской семье. В 1882 году Александр Евгеньевич переехал в Санкт-Петербург и стал служить в меняльной лавке у своего дяди. После смерти дяди лавка перешла в собственность Александра Евгеньевича. Начав предпринимательскую деятельность владельцем очень небольшого предприятия Александр Евгеньевич сумел создать крупный банкирский дом, которым владел вместе со своим братом Павлом Евгеньевичем. Кроме предпринимательской деятельности Бурцев, с молодых лет, активно занимался коллекционированием редких, прежде всего российских, изданий. Систематизировать свою коллекцию он считал совершенно необходимым. К 1895 году Бурцев подготовил, и вскоре издал, каталог "Русские книжные редкости: Библиографический список редких книг". К этому времени он был владельцем уже более 1500 "книжных редкостей". По точности описания коллекции Александр Евгеньевич оставил далеко позади таких "зубров" русской библиографии как Геннади и Межов. В этом отношении его можно сравнивать разве что с Дмитрием Васильевичем Ульянинским. В формировании вкусов коллекционера Бурцева большую роль сыграли его путешествия (в 1892-1893 гг.) по русскому Северу, где он изучал местный фольклор. Кроме книг он начинает собирать картины (прежде всего со сценами русского быта) и редкую церковную утварь. Бурцев также покупал картины, причём по-купечески: когда Судейкин вздумал поехать за границу, он обратился к Бурцеву с предложением продать ему все этюды и картины, которые у него накопились в мастерской, и Бурцев, не глядя, уплатил ему 2 тысячи рублей. На эти деньги художник уехал за границу ( см. материалы в Интернете https://wowavostok.livejournal.com/11265201.html). |
| С 1896 года Бурцев принимает активное участие в издательской деятельности, в частности он был редактором собственных альманахов и журналов, например, "Собиратель: художественно-библиографический журнал", "Для немногих: художественный сборник, издаваемый А.Е. Бурцевым", "Мой журнал: для любителей искусства и старины", "Досуги библиофила" и других. Как известно, библиофил [Бурцев] перепечатывал редкие книги, издавал многотомные описания своих коллекций. Его усилиями было выпущено около 200 таких изданий, в том числе "Описание редких российских книг" (СПб., 1897. ч. 1–5), "Дополнительное описание библиографическо-редких, художественно-замечательных книг и драгоценных рукописей" (СПб., 1889. т. 1–6), "Библиографическое обозрение древнеславянской и русской письменности и других литературно-художественных
памятников от XIV до начала ХХ века" (СПб., 1904, ч. 1–5), "Полное собрание библиографических трудов" (СПб., 1901–1908. т. 1–10) [см. "К 150-летию со дня рождения А.Е. Бурцева" (1863–1938). Интернет http://nsb-bibliophile.ru/d/576331/d/pam_nsb_26_blok_23.pdf]. В конце 1918 все капиталы Бурцева были аннулированы, его особняк был национализирован (см. Интернет http://svgeorgiy.cerkov.ru/burcev-aleksandr-evgenevich-1863-1938/). В период НЭПа, благодаря А.М. Горькому, Бурцев открыл книжную лавку, а в конце 1920-х годов стал сотрудником библиотеки при Педагогическом институте им. А. И. Герцена (см. там же). В 1935 вместе с женой, дочерью и внучкой был выслан в Астрахань [Особым совещанием при НКВД СССР 23 марта 1935 г. осужден как "социально опасный элемент" на 5 лет ссылки]. В октябре 1938 арестован, 29 октября 1938 расстрелян [Тройкой УНКВД Сталинградской области 1 октября 1938 г. приговорен за "связь с финским консульством в Ленинграде и финской разведкой" к высшей мере наказания]. Расстреляли и его супругу Прасковью Демьяновну. Они были реабилитированы (посмертно) только в 1963 году. Собрание Бурцева, включая рукописи, письма и автографы русских писателей от Ломоносова до наших современников, было приобретено у дочери Бурцева Ольги Александровны Государственным архивом литературы и искусства, где ныне и находится.
|
Александр Евгеньевич и Параскева Домиановна Бурцевы. |
Алексей и Сергей Венгеровы о Александре Евгеньевиче Бурцеве.
Бурцев начал собирать книги ещё в юношеские годы, будучи подручным у своего дяди - менялы. Унаследовав меняльную лавку, он преобразовал её в банкирскую контору, расширил дело и разбогател. Вместе с капиталами росла и его библиотека.
Алексей Венгеров. Сергей Венгеров. "В некотором царстве... Библиохроника 1550 - 1975 гг." Книга первая.
Москва, "Русский раритет", 2004, с. 262-263.
Взяв себе за правило ежедневно заходить к знакомым букинистам, Бурцев сначала покупал у них собрания сочинений русских классиков, затем перешёл на первоиздания и, наконец, стал коллекционировать подлинные письма, автографы и старинные рукописи. Кроме того, он скупал картины и рисунки. Среди его "поставщиков" были И.Е. Репин, Н.К. Рерих, С.Ю. Судейкин, К.С. Петров-Водкин. Со временем собрание Бурцева так разрослось, что он задумал организовать Музей русского искусства и литературы, для чего выстроил на Бассейной (дом 10), специальный дом с большими выставочными залами. Однако, ещё до создания музея, Бурцев начал издавать описания своей коллекции. Человек увлекающийся и даже азартный, он и сюда привнёс купеческий размах. Отпечатанные на дорогой бумаге тиражом 100 и 150 экземпляров, оформленные "дорогими" художниками, "одетые" в дорогие переплёты, бурцевские каталоги поражали не только качеством исполнения, но и объёмом, так как нередко содержали не просто описания книг и рукописей, а целиком перепечатанные тексты редкого издания или автографа. Достаточно сказать, что в своих "библиографиях" Бурцев дважды полностью опубликовал радищевское "Путешествие из Петербурга в Москву". Вот почему его "Описание редких российских книг" издано в пяти томах, "Архив книжных и художественных редкостей" - в шести, а "Словарь редких книг и гравированных портретов" - в семи.
Там же.
|
|
..."Полное собрание библиографических трудов" насчитывает 10 томов. Помимо редких, с точки зрения составителя, книг и рукописей, оно содержит воспроизведения графических листов из бурцевского собрания. Титулы и издательские переплёты оформлены по эскизам художника Лавра Тимофеевича Злотникова. Судьба коллекционера Бурцева сложилась драматически. Его торговые дела пришли в упадок, и он стал распродавать библиотеку, для чего открыл собственный книжный магазин. Старейший петербургский книготорговец Ф.Г. Шилов рассказывал: "Продавал он дёшево и торговля у него пошла. Вскоре, однако, Бурцев закрыл свою лавку и стал жить тем, что сдавал на комиссию по аукционам этюды и картины Рериха, Судейкина и других художников, и большую часть своего архива продал Пушкинскому дому и Публичной библиотеке". Бурцев дожил до глубокой старости. Ещё в начале 1930-х годов в букинистических магазинах Ленинграда можно было встретить невзрачного, худо одетого человека - А.Е. Бурцева. Бурцев умер в 1937 году. Во время войны, его дочь Ольга Александровна, вывезла остатки собрания отца в эвакуацию, в Астрахань. Часть бумаг и рисунков там пропала. Уже в 1950-е годы литературовед И.Л. Андронников отправился в Актюбинск и приобрёл для Центрального государственного архива литературы и искусства, всё, что сумела сохранить О.А. Бурцева - 1508 рукописей и документов, обнаружились неизвестные ранее автографы: М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, А.А. Блока, С.А. Есенина...
Там же.
Издания библиографических исследований Александра Евгеньевича Бурцева.
А.Е. Бурцев (составитель). "Описание редких российских книг".
Петербург, типография И.А. Ефрона, 1897, тираж: 100 экз. (не для продажи), формат: 8*.
Часть I. 1 л. (титульный), 1 л. (вклейка с дарственной надписью: "Вклад в библиотеку Его Высокопревосходительству Дмитрию Фомичу Кобеко от почитателя А.В. 22 июля 1897 года"), 1 л. (титульный), XXVII, 496 с. Часть II. 1 л. (титульный), 535 с. Часть III. 1 л. (титульный), 535 с.
В издательских обложках.
А.Е. Бурцев. (составитель). "Обстоятельное библиографическое описание редких и замечательных книг, брошюр, художественных изданий, старых и новыфх рукописей, гравюр, грамот, портретов, лубочных картинок, указов и разных летучих листов, с пояснительными замечаниями и полными перепечатками более редких книг и других библиографических материалов". В 7 томах.
Петербург, типография Акционерного общества "Брокгауз-Ефрон", 1901, тираж: 150 ненумерованных экз. (На правах рукописи). Том I. 1901, 2 л (титульных), 1 л., 4 ненумированных с., 306 с., илл. Том II. 1901, 1 л., 1 л. (титульный), 307 - 644 с., илл. Том III. 1901, 1 л (титульный), 1 л (титульный), 9 с., 3 ненумированных с., 12 с., 346 с., илл. Том IV. 1901, 1 л. (титульный), 1 л. (титульный), 292 с., илл. Том V. 1901, 2 л. (обложка и титульный), 361 с., илл. Том VI. 1901, 2 л. (обложка и титульный), 324 с., илл. Том VII. 1901, 1 л. (титульный), 1 л. (титульный), 123 с., 1 л. (с надписью - "Лубочные картинки"), 110 с., илл.
В "полукожаных" издательских переплётах с золотым тиснением и "уголками".
А.Е. Бурцев. (составитель). "Полное собрание библиографических трудов". В 10 томах.
Спб., 1908, тираж не установлен, формат: 17,9 x 24,6 см., с иллюстрациями, портретами. Том 1. 372 с., Том 2. 343 с. Том 3. 365 с. Том 4. 349 с. Том 5. 384 с. Том 6. 380 с. Том 7. 407 с., Том 8. 426 с. Том 9. 357 с. Том 10. 210 с.
В десяти издательских переплётах, на передних крышках которых "растительный орнамент" и цветные литографии (Переплёты и титульные листы оформлены по рисункам Л. Злотникова). Корешки (из коленкора) с тиснением, уголки, также, из коленкора.
|
|
Николай Александрович Обольянинов.
|
Николай Александрович Обольянинов (1868 - 1916 гг.). |
Николай Александрович Обольянинов (по отцу) принадлежал к известному дворянскому роду (его прадед был генерал-прокурором при Павле I). Мать Николая Александровича (урождённая Вельяминова Зернова) также могла гордиться
своей родословной. Однако, столь именитые родители не оставили своему сыну значительного наследства и финансовые возможности его всегда были очень ограничены. Обольянинов получил медицинское образование, но постоянной врачебной практикой так и не занимался. Его увлечением, занимавшим большую часть времени была библиография. Здесь Николай Александрович проявлял незаурядную работоспособность и настойчивость в поисках необходимых материалов. Обольянинов собственноручно просмотрел огромное количество редких изданий из фондов крупнейших библиотек и частных собраний. Наибольшее внимание он уделял русской иллюстрации и иконографии. Его статьи печатались в таких журналах как "Старые годы", "Русский библиофил", "Голос минувшего", причём в "Старых годах" Обольянинов поместил (в марте 1913 года) статью не библиофильского содержания. Называлась она "Несколько известных марок русского фарфора". Главным же трудом Николая Александровича безусловно следует считать "Каталог русских иллюстрированных изданий 1725 - 1860 гг." В 2-х томах, вышедший в 1914 году. Этот каталог библиографы того времени, достаточно скупые на похвалы признали "составленным почти с исчерпывающей полнотою" и сожалели, что "верхней планкой" автор обозначил 1860 год. По окончании работы над "Каталогом русских иллюстрированных изданий", Обольянинов, вместе с В.Я. Адарюковым, приступает к работе над "Словарём русских литографированных портретов". Удалось подготовить материалы для всего издания, которое планировалось выпустить в трёх томах, но Николаю Александровичу суждено было увидеть напечатанным только первый том, который вышел в ноябре 1916 года. К тому времени Обольянинов был уже серьёзно болен, хотя и продолжал интенсивно работать, в частности над подготовкой роскошного второго издания "Словаря русских гравированных портретов" Д.А. Ровинского. Первое издание этого труда к тому времени стало библиографической редкостью. В подготовке второго издания "Словаря" Ровинского Николаю Александровичу помогал признанный знаток русской гравюры В.В. Рождественский. Большая часть текстовых материалов уже была собрана, сделано огромное количество снимков редких гравюр, но работа над этим интереснейшим изданием была прекращена в связи с кончиной Обольянинова. Он умер на 48 году жизни 10 декабря 1916 года в Москве. В этой заметке мы назовём ещё две работы Николая Александровича, вышедшие при его жизни, и представляющие, как нам кажется, интерес для современных библиофилов это: 1) "Библиографические заметки о русских иллюстрированных изданиях", 1913 (отдельные оттиски в количестве 20 экземпляров из журнала "Русский библиофил" за 1911 год, №№ 1, 2 и 7 и за 1912 год № 4 и 6; продолжение этих заметок издано отдельно в 1916 году (под заглавием "Игры детские"). 2) "Русские граверы и литографы". Добавление к словарю Ровинского и описанию Тевякова, 1913 (с 43 снимками). Они указаны в некрологе "Н.А. Обольянинов", автором которого был С.П. Виноградов. Этот небольшой некролог помещён на одной страничке под номером 144, но вот какого журнала? Дело в том, что "одинокая" страничка хранится в библиографическом отделе Российской государственной библиотеки; вложена она в папочку на которой написано следующее: "Виноградов С.П. Н.А. Обольянинов. "Некролог" и шифр хранения "25 (4). Обольянинов. В. 49", а на карточке № 5037438". Вот и всё: "На деревню, дедушке...!" Ни названия, ни года издания... Помните, как в известной пьесе завещание состояло из одного слова: "Обмокни"... Как же выглядит главный труд библиографа Обольянинова? В обоих томах довольно большого формата (чуть больше современного А 4) переплетены: 1-й том, заканчивающийся 336 стр., а второй начинается с 337 и заканчивается 336 с., а второй начинается с 337 и заканчивается 686 страницей. Оба тома имеют титульные листы с надписью: "Каталог русских иллюстрированных изданий 1725 - 1860, составил Н. Обольянинов. В двух томах (соответственно: том 1 - 1914 г., а том 2 - 1915 г., место издания - Москва, издано "Товариществом типографии А.И. Мамонтова (Арбатская площадь, Филипповский переулок, дом 11). Перед титульными листами ненумерованные листы с надписью: "Каталог русских иллюстрированных изданий" с указанием тома. Оба тома были изданы в "шрифтовых", орнаментированных издательских обложках "зеленоватого" цвета. Бумага, на которой это издание напечатано, довольно плотная, цвета "слоновой кости", вокруг текста - большие поля. В предисловии к "Каталогу" Обольянинов, в частности, писал: "Я хотел, главным образом, дать такой указатель иллюстрированных изданий, который помог бы каждому библиофилу, библиотекарю и антиквару сразу определить имеющегося у него экземпляра данного издания; поэтому в нём напрасно искать подробных описаний, художественной оценки рисунков и т.п. Я старался только возможно точнее и нагляднее описать каждую книгу и приложенные к ней рисунки, делая только необходимые указания и ссылки на те библиографические работы, в которых эта книга или описана, или упоминается. Самоё заглавие не выписывается полностью, до последнего слова, так как это вполне излишне для библиографии иллюстрированных изданий и занимает слишком много места, но при таких изданиях, которые можно было бы путать в виду сходства заглавий, но всегда выписано настолько полно, чтобы избежать таких ошибок. Обозначение типографий я тоже выпустил, за исключением 5 - 10 случаев, когда в один год, в одном городе, выходило 2 издания в разных типографиях, с разными иллюстрациями (например, сочинения Грибоедова, "Краткая история царствования Екатерины II"). Пагинация везде указана, так как без этого трудно судить о полноте экземпляра, причём необходимо сделать следующие замечания: заглавные листы (и так-называемый "шмуц-титул", который есть не что иное, как сокращённый заглавный лист) указаны отдельно; если есть отдельный гравированный гравированный или литографированный заглавный лист с виньетом, то он включается в число заглавных листов, с пометкой в скобках (1 гравированный, 1 литографированный заглавный лист); затем указывается число листов и страниц в том порядке, в каком они идут с отметкой различной пагинации. Например: 2 з. л., I н. л., III-VIII, 2 н. л., 5-107 стр., то есть после двух заглавных листов идёт I ненумерованный лист, затем 6 страниц ненумерованных, обозначенных римскими цифрами (III-VIII), потом опять 2 ненумерованных листа и самый текст, нумерация коего начинается с 5-й страницы и кончается 107 страницей. Или такое обозначение: 3 з.л. (I гравир.), III-V - 6-105 c., показывает, что после трёх заглавных листов, из коих один гравированный, идут 3 стр. с римской нумерацией (III-V), а затем, начиная с 6-й страницы, идут арабские цифры до конца, до 105 страницы. Такое обозначение я нахожу более точным и удобным, чем принятое в других изданиях, где заглавные листы или вовсе не указываются, или обозначаются неверно: з. л., 120 с., а на самом деле страниц 1 и 2 нет, так как заглавный лист входит в число страниц, и пагинация начинается с 3-6 й страницы. При принятом же мною способе обозначения, сразу видно входит ли заглавный лист в счёт страниц, или нет. Пагинация в изданиях из нескольких частей или томов приведена отдельно по каждой части. Если на обложке имеются рисунки, виньеты, украшения, то это указано после пагинации. После заглавия и пагинации идёт описание рисунков, расположенное для наглядности в 2 столбца; цифры обозначают отдельные листы рисунков или портретов, а не отдельные рисунки, так-как довольно часто на I листе помещено по два и больше рисунков или портретов; обозначение одного лишь числа рисунков может часто вести к ошибкам, особенно если они не нумерованы..." В общем необходимо учитывать, что "почти исчерпывающая" полнота приводимых Обольяниновым данных, это ещё и его собственная система их обозначения. Её следует изучить, прежде чем выборочно заглядывать в знаменитый двухтомник. В цитируемом нами предисловии Обольянинов делает ещё ряд полезных для библиофилов, особенно в настоящее время, замечаний, например: "Относительно цен и редкости иллюстрированных изданий, должен оговориться, что многими ценами нельзя руководствоваться теперь, так-как они взяты из первых каталогов букинистов, вышедших лет 25 тому назад, а с тех пор цены повысились вдвое и втрое на большинство изданий, Кроме того, цены зависят от сохранности и внешнего вида экземпляра: одно и то же издание, в обыкновенном виде, в переплёте, подержанное, ценится в 2-3 раза дешевле экземпляра необрезанного, в обложках, с оттисками гравюр на целых листах, с большими полями. Поэтому, конечно, цены букинистов, как зависящие от вида данного экземпляра, приблизительны и колеблются значительно. На очень же многие издания цен и совсем нет, так как они в продаже не попадаются и, именно благодаря своей крайней редкости и неизвестности, оцениваются очень низко". Кроме любопытного предисловия в "Каталоге русских иллюстрированных изданий" есть список сокращений, который необходим, прежде всего, для определения справочной литературы, которой пользовался сам составитель. Парадоксальным кажется то, что сам каталог знатока русской иллюстрации не украшен был ни одной гравюрой, виньеткой, да и ни чем иным. Издание оформлено очень "строго". Всё только для работы. Свои вкусы автор никому не навязывал, да и времени не было, на всё про всё - неполных 48 лет. P.S. Весной 2004 года издательством "Центрполиграф" выпущено репринтное издание "Каталога" в прилично оформленных твёрдых переплётах.
Точно определить имя автора этой заметки администрации сайта не удалось.
Сергей Рудольфович Минцлов (1870 - 1933).
Сергей Рудольфович Минцлов родился в самом центре России, в Рязани, но корни его родословного древа уходят в древнюю Литву. Мир редких книг, литературы, древностей был им унаследован от деда, Рудольфа Ивановича Минцлова, старшего хранителя иностранного отдела Императорской Публичной библиотеки, написавшего ценный научный труд "Пётр Великий в иностранной литературе" и создавшего библиотеку редкостей западного книгопечатания. Кроме того, он перевёл на немецкий язык произведения А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя, был воспитателем будущего царя Александра III. Бабушка Сергея Рудольфовича, Эрнестина де Галле, слыла одарённой французской поэтессой. Мать была дочерью Орловского помещика, генерал-майора Якова Андреевича Бодиско, а отец, Рудольф Рудольфович - известным юристом.
Сам Минцлов порой шутил: "На мне очень ярко сказалась наследственность. Дед и бабушка вписали свои имена в историю переводной русской литературы, впервые ознакомив иностранцев с Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, Григоровичем. Страсть деда к книге стала страстью отца, от отца перешла ко мне".
"Сергей Рудольфович Минцлов (1870-1933). Писатель, библиограф и коллекционер". Виртуальная выставка Зональной научной библиотеки имени В.А. Артисевич.
Саратов, 2020 год.
|
|
...Страстный потомственный библиофил, Минцлов с 1890 года приступил к составлению собственной библиотеки, что стало главным делом его жизни. ...Об уникальном книжном собрании Минцлова надо сказать особо. Ядро его составляли дневники, воспоминания, летописи и записки, относящиеся к истории России, описания путешествий, археологические и этнографические сочинения, книги по расколу и ересям, русской нумизматике и палеографии, причём богатейший раздел "Россики" включал многие издания, не поступавшие в свое время в продажу. Далее следовали первоиздания беллетристики (в том числе редкие провинциальные издания начала XIX века). Значительное место в собрании Минцлова занимали нелегальные издания, произведения вольной печати и чудом уцелевшие экземпляры книг, конфискованных или уничтоженных цензурой, среди которых было немало первоклассных редкостей. Собрал Минцлов и большую коллекцию сатирических журналов и газет эпохи первой русской революции 1905 - 1907 гг.
Там же.
По окончании кадетского корпуса он выбирает скромный Уфимский полк в Вильно. В свободное время он обследовал старинные усадьбы, увлечённо посещал самые заброшенные закоулки края и собрал внушительную коллекцию, которую впоследствии приобрело Прусское Государственное книгохранилище.
Вскоре Минцлов выходит в отставку, чтобы полностью посвятить себя поискам коллекционных книг и творчеству писателя.
|
|
Минцлов заканчивает Александровское училище в Москве, где преподавали такие профессора Московского университета, как Ф.И. Буслаев (известный филолог, преподававший историю русской литературы). В 90-е годы XIX века Сергей Рудольфович работает в земствах, губернских учреждениях, много пишет и его произведения публикуют в различных изданиях.
Он участвует в нескольких экспедициях, собирает редкие книги, рукописи, исторические документы.
В 1904 году в Санкт-Петербурге выходит его уникальный каталог: "Редчайшие книги, напечатанные в России на русском языке", основу которого составили бесцензурные и запрещённые к печати издания, а в 1911 - 1912 годах (в Новгороде) 5-томный труд: "Обзор записок, дневников, воспоминаний, писем и путешествий, относящихся к истории России и напечатанных на русском языке".
[Первое издание - Новгород, 1912, тираж: 300 экз. Выпуск I - охватывает период с древнейших времён до Павла I. Выпуски II и III - период царствования Александра I и Николая I. Выпуски IV и V - времена императора Александра II, Александра III, Николая II. Второе издание - Лейпциг, 1976, 170 с., 198 с., 115 с., формат - "энциклопедический". В тканевом переплёте. Репринт этого издания (хорошего качества) был издан в ГДР. Третье (репринтное) издание (по изданию 1911 - 1912 гг.), в 5 томах, вышло в издательстве "Альфарет" в 2008 году, 504 с. (серия: "Библиографические указатели русских книг"), тираж: 50 экз., формат: 17,0 х 24,0 см.].
В следующем, 1913 году, выходит новый труд Сергея Рудольфовича: "Книгохранилище Сергея Рудольфовича Минцлова", занявший видное место в истории русской библиографии.
В 30-е годы (XX века) писатель и журналист, сотрудник редакции русской газеты "Сегодня", Пётр Пильский, писал: "Теперь "широкая публика" знает, главным образом, Минцлова - биллетриста, но раньше эта сторона затмевалась учёными, исследовательскими трудами", и указывает на то, что Минцлов был членом императорских: археологического, географического и библиографического обществ.
...Пластичный и непринужденный стиль Минцлова, увлекательность его исторических романов, опиравшихся на солидные знания археолога и историка, ценные в историческом и краеведческом отношении мемуары и дневники, с неизменным юмором рисовавшие широкую панораму столичной и провинциальной России, быта и нравов литераторов, губернских и таможенных чиновников, военных и рабочих, поместных дворян и крестьян, живописные путевые очерки - всё это не могло не привлечь читателя. И читатель отвечал Минцлову взаимностью: в своё время он считался одним из самых популярных авторов эмиграции, а книги его пользовались неизменным спросом в книжных магазинах и библиотеках. "Минцлов был писателем большинства, - заметил в 1933 году М.А. Осоргин. - Но Минцлов писал не для толпы; злейший враг не обвинит его в служении улице и дурным вкусам; его литература чиста и вне упрёка".
"Сергей Рудольфович Минцлов (1870-1933). Писатель, библиограф и коллекционер". Виртуальная выставка Зональной научной библиотеки имени В.А. Артисевич.
Саратов, 2020 год.
| |
|
|
Сайт управляется системой uCoz
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|