Магазин Александра Филипповича на Невском проспекте был своего рода литературным салоном.
Все более или менее крупные литераторы той эпохи посещали магазины Смирдина, проводя время в литературных спорах.
< Cмирдин > ... умел "открывать" таланты и покупать до того не котирующиеся на книжном рынке рукописи. Показателен в этом отношении случай с «Картиной человека» Галича: «... однажды профессор философии Галич приходит к Плаксину, и между прочим, c озабоченным видом говорит:
— Есть у меня забавная идея, я хотел бы написать книжонку, правда, довольно плотную, в виде введения к истории человечества, которую так и хотелось бы намарать со временем, да боюсь напрасно время потеряешь.
— Отчего же вы так думаете?
— Ведь книжечка, я тебе говорю, выйдет толстая.
— Ну так что же?
— Как что же? Что я стану делать с нею? Я не могу напечатать ее без денег.
— Эх вы, наш Сократ (так обыкновенно звали его бывшие слушатели), а на что ж Бог нам послал Александра Филипповича?
— И то правда: да совестно, ведь к нему все лезут; однако пойду да засяду работать.
Сказано — сделано. Книга эта - "Картина человека" - Галичем написана, Смирдиным напечатана; а впоследствии академия наук присудила автору "Демидовскую премию" ("Книговедение", 1895, № 3, c. 9-10).
Вокруг Смирдина постоянно вращались литераторы, книгопродавцы, и вообще люди, имеющие какое-либо касательство к книжному делу. Одни из них имели со Смирдиным литературные дела, другие пользовались его покровительством и советами.
Смирдин часто наезжал в Москву, где он пользовался огромным влиянием на книжную торговлю.
Каждый такой наезд превращался в целое событие на книжном рынке. Его встречали с триумфом, делая из обыденной торговли своего рода литературную ярмарку.
"При нём не существовало, как ныне, затруднений к изданию какой-нибудь полезной книги, каждая могла быть напечатана и иметь верный сбыт. Он предлагал или напечатать на его иждивение, c выручкой затраченной на издание суммы из продажи самой книги, или, если книга была напечатана, покупал издание ее вполне или частию и сам раздавал ее другим книгопродавцам на безусловный кредит». ("Библиотека для чтения", 1857, т. 146, отд. "Смесь", с. 253).
Благодаря деятельности Смирдина Петербург сделался средоточием, своеобразным гегемоном издательского дела. «Москва, — по словам К. Полевого, — далеко отстала в этом отношении от Петербурга, и, наконец, в публике образовалось мнение, что только петербургские книги хороши. Это доказывалось даже отзывами книгопродавцев и бродячих продавцов книг, которые охотнее покупали петербургские книги и дороже платили за них говоря: «Нам вот что дорого» и указывая на магическое для них в заглавии слово «С.-Петербург» (Записки Ксенофонта Алексеевича Полевого. C.- Петербург, 1888, изд. А.С. Суворина, c. 358).
Такой успех и большое влияние Смирдина объяснялось тем, что Смирдин знал состояние книжного рынка и учитывал вкусы и запросы своего заказчика-потребителя. "Постепенно приучил от русского читателя к изданиям исправным, красивым, а литераторов — к уверенности, что каждый добросовестный труд их будет вознагражден по достоинству. Наконец, было так, что когда на заглавном листе находились слова: издание А. Смирдина, книга имела ход, потому что от этого издателя всегда можно было ожидать чего-нибудь дельного, любопытного, хорошо изданного" (К. Полевой. Воспоминания об А.Ф. Смирдине. "Северная пчела", 1857, № 210, c.991).
... Успех Смирдина не случаен, он обусловлен исторической закономерностью. Пресловутый идеализм Смирдина, о котором говорят все воспоминания, в переводе на язык социологии не что иное, как риск коммерсанта, порожденный условиями денежного обращения и работы на рынок.
Отсюда и широкое развитие кредитных операций, значительные уступки, которые делал Смирдин на свои издания, и охотный обмен последними.
Контингент покупателей Смирдина составляли не аристократия и не купечество, «а военные и преимущественно помещики. Последние в то время считались лучшими покупателями и плательщиками. Приезжали они зимой в Петербург, или выписывали из деревень прямо. Крепостное право, очевидно, давало им в то время средства удовлетворять и охоту к чтению. Значительная часть повестей, романов и вообще произведений так называемой изящной литературы раскупались помещиками» (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых, c. 55).
Имя Александра Филипповича Смирдина в истории русской книжной торговли всегда соединяется с установлением коммерческих отношений между писателем и издателем, c введением гонорара в русский писательский быт.
... Гонорары существовали и до Смирдина в виде единичных случаев, но массовым закономерным явлением не были. Эпоха же Смирдина, в силу некоторых социальных деформаций делает это явление закономерным, своеобразно «канонизует» литературный гонорар.
... любопытно отметить, как переводы, c которых началась оплата литературного труда, переменили свое место в тарифной сетке книжной промышленности и стали оплачиваться вдвое ниже, чем произведения оригинальные.
... В продолжение своей деятельности Смирдин «издал различных сочинений более чем на десять миллионов рублей ассигнациями (по сведениям «Русского инвалида», 1857, № 203, с. 841 - "более чем на три миллиона руб. серебром"). За одну бумагу и за печатание этих изданий заплатил он 1 959 092 рубля и писателям за право издания выдал 1 370 535 рублей почетного вознаграждения».
Он издал труды более чем семидесяти русских писателей ...
... В Смирдинский период самым крупным после Александра Филипповича книгопродавцем-издателем был Плюшар, имевший собственную, хорошо по тому времени оборудованную типографию. Вот с ним-то и конкурировал Смирдин.
«Плюшар напечатал в «Северной пчеле» письмо с обвинением Смирдина в том, что тот неисправно доставляет подписчикам 3 и 4 томы «Энциклопедического лексикона»: по уговору он должен их рассылать. Смирдин в свое оправдание представил цензурному комитету расписку Плюшара, из которой видно, что эти томы им самим получены лишь в то время, когда, по словам Плюшара, они должны были бы уже находиться в руках подписчиков. Так как Плюшар такой ложью, очевидно, намеревался подорвать торговый кредит Смирдина, последний подал на первого жалобу генерал-губернатору. Но кто настоящий виновник этой интриги? Греч. Он поссорился с Сенковским, захотел отомстить ему на Смирдине и подбил Плюшара напечатать вышеупомянутое письмо (А.В. Никитенко. Записки и дневники <1826-1877> CПб., 1893, т.1, c. 367-368).
Этот эпизод положил начало дальнейшей борьбе Смирдина и Плюшара.
«У Александра Филипповича была довольно хорошая типография, помещавшаяся в это время (1836 г.) в его собственном доме, находившемся на Лиговке, против Конной, купленном им у А.М. Княжевича, за 127000 рублей ассигнациями, и у Ильи Ивановича (Глазунова) тоже продолжала существовать довольно хорошая типография (помещавшаяся в его доме в Большой Мещанской улице), в которой он печатал издаваемые им книги. А.Ф. Смирдин поссорился с Адольфом Александровичем Плюшаром, начавшим издавать в то время с большим успехом первый Энциклопедический лексикон, из-за недостаточной уступки на этот лексикон и, кажется, из-(за) несвоевременного требования с него Плюшаром денег и решился чем бы то ни было ему досадить. Плюшар тоже имел свою довольно большую типографию и арендовал от придворной театральной конторы печатание афиш и разносимых вместе с ними объявлений о разных увеселениях в столице. За эту аренду он платил в год 2000 руб., ассигнациями, приняв ее после содержателя Пахорского; срок арендного содержания истекал 1 июня 1836 г. А.Ф. Смирдин задумал отбить у Плюшара содержание театральных афиш или, в случае упорства его, наддать большую цену, но один не решался идти на это дело, частию потому, что был и без того занят большими делами по изданию книг, а частию, вероятно, и по недостатку средств, и потому предложил Илье Ивановичу взять это дело вместе и даже соединить обе свои типографии для этого в одну. Илья Иванович сначала колебался вступить в дело не совсем относительно выгод ему известное и не желал раздражать противу себя Плюшара, так как вообще был человек миролюбивый, но по совету зятя своего Ивана Николаевича Кушинникова, просившего для себя пай в этом деле, решился пойти вместе с Смирдиным на торги в контору императорских театров. К счастью, не пришлось сделать и Плюшару неудовольствия. Управляющим театральной конторой был в то время Александр Дмитриевич Киреев, имевший при директоре театров Александре Михайловиче Гедеонове большую силу; с ним рассорился Плюшар из-за недоданных ему за какие-то типографские работы по театральной конторе двух тысяч рублей и при наступлении торгов заявил, что он не будет торговаться на новый срок содержания афиш до тех пор, пока не заплатят ему недоданных денег. Киреев объявил ему, что этих денег дано не будет и, увидав тут же знакомого ему прежде Александра Филипповича Смирдина, предложил ему взять это дело. Смирдин тут же согласился с надбавкою нескольких рублей на 2000 руб.ассигнациями в год, и когда А.Д. Киреев объявил, что дело остается за ним, то Смирдин тут же представил Кирееву своего компаньона Илью Ивановича, тем более что и залоги были представлены последним, и таким образом дело на 4 года состоялось, и заключен был театральной конторой с Смирдиным и Глазуновым контракт. Илья Иванович заявил Смирдину, что он берет в пай сестру свою Анну Кушинникову, на что тот согласился; решили соединить вместе свои типографии, сделав между собой поэтому надлежащий расчет и приняв от Кушинниковой часть следующих с нее за типографские принадлежности денег. Общую типографию поместили сначала в доме Половцева, в Михайловской улице (после Клея, а теперь Европейской гостиницы), а потом перевели в Большую Мещанскую улицу в дом Ильи Ивановича и назвали ее типографией Смирдина, Глазунова и компании... Дело печатания афиш оказалось довольно выгодным, но А.Ф. Смирдин, по своим начинавшим значительно стесняться обстоятельствам, долго выдержать не мог. С небольшим через год по условию, заключенному 7 апреля 1837 года и записанному у нотариуса Кабацкого 8 мая 1837 г., он продал и право на печатание афиш, и принадлежавшую ему часть типографии Глазунову и Кушинниковой ...» (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых, c. 64-66).
Если эта торговая интрига и окончилась удачно для Смирдина, то бывали и обратные случаи, когда страдающей стороной являлся Смирдин.
П.В. Анненков рассказывает, что петербургские журналисты (здесь он, вероятно, подразумевает, главным образом, Греча и Булгарина), втершись в доверие к Смирдину, разоряли как его, так и Плюшара:
«Я сам слышал из уст Смирдина, уже в эпоху его бедности и печальной старости, рассказ, как по совету Булгарина, он предпринял издание, кажется, "Живописного путешествия по России", текст которого должен был составить автор «Выжигина», взявшийся также и за заказ гравюр в Лондоне. В этом смысле заключен был формальный контракт между ними, причем Смирдин назначал 30 тысяч рублей на предприятие. Долго ждал картинок, но когда они пришли, Смирдин с ужасом увидел, что они состоят из плохих гравюр, исполненных в Лейпциге, а не в Лондоне. На горькие жалобы Смирдина в нарушении контракта Булгарин отвечал, что никакого нарушения тут нет, потому что в контракте стоит просто: заказать за границей. Ловушка была устроена грубо и нагло, но книгопродавец попал в неё.
Когда Смирдин рассказывал мне этот пассаж, усталые, воспаленные глаза его налились слезами, голос задрожал. «Я напишу свои записки, я напишу "Записки книгопродавца!" - бормотал он" (П.В. Анненков. Замечательное десятилетие. Литературные воспоминания. СПб., 1909, c. 177-178).
К сожалению, Смирдин так и не написал своих записок, но тем не менее с уверенностью можно сказать, что приведенные эпизоды являлись не единичными в его деятельности, и объяснялись они не столько личными качествами их участников, сколько, главным образом, условиями товарно-денежного хозяйства, конкуренцией и работой на рынок.
См. "Роспись российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина, систематическим порядком расположенная". В четырёх частях с приложением "Азбучной росписи имён сочинителей и переводчиков" и "Краткой росписи книгам по азбучному порядку".
Спб., типография А. Смирдина, 1828, LXXVIII, 712 с; XCIII, [2], 1 л. - портрет, формат - "обычный".
В издательской обложке. Состояние хорошее.
"Первое прибавление к "Росписи российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина".
Спб., типография А. Смирдина, 1829, 68 с.
В издательской обложке. Состояние хорошее.
"Второе прибавление к "Росписи российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина".
Спб., типография А. Смирдина, 1832, 117 с.
В издательской обложке. Состояние хорошее.
Смиодин А.Ф. "Библиотека Александра Смирдина". В трёх томах. (По изданию: "Роспись российским книгам для чтения из библиотеки Александра Смирдина, систематическим порядком расположенная. В четырёх частях с приложениями").
[Репринт издания - Спб, 1828 г.] Спб., издательство "Альфарет", 2006, XVI, LXXVIII, 712 с; XCIII, 3, 234, V с.; 141, 2 c., формат: 24,0 х 17,0 см.
В "орнаментированных" издательских переплётах "красновато-коричневого" цвета. Состояние очень хорошее.
Цена на 28.06.2021 в магазинах до 14000 руб.
Продолжение
